Канашибари
Шрифт:
— Ивасаки — детектив. И он арестовал меня. Это было его первое важное дело после… после определенных обстоятельств. Он очень ответственно подошёл к делу, всегда так делал. И, даже оказавшись здесь, не хочет отступать.
Я недоверчиво скосила глаза на Араи:
— Даже здесь? Тут мы почти что каждый день рискуем жизнью, а он занимается такой ерундой?
— Возможно, тебе это кажется странным, но Ивасаки очень принципиальный. У него есть веские доказательства моей вины, а потому он не собирается меня отпускать. Даже здесь.
Слова Араи-сенсея меня не убедили, но я не стала спорить.
—
— Видимо, своими действиями я произвел на него впечатление человека, не способного на такое преступление, — Араи пожал плечами.
Меня слегка удивил тон, которым Араи произнес «такое». Что же он сделал? Я должна была напрячься, но почему-то ощущала себя в безопасности.
— И все же Ивасаки-сан продолжает вести себя как детектив?
— То, что он чувствует, это одно. Совсем другое — улики и факты. Как детектив, причём хороший, Ивасаки старается придерживаться фактов. Только ему не говори, что я так сказал.
Я усмехнулась, а Араи продолжил:
— Скорее всего, он хочет выполнить свой долг, отвезти меня в участок, завершить расследование. И тогда он с чистой совестью или отправит меня в тюрьму, или отстанет.
Я пристально посмотрела на Араи, пытаясь оценить, с какими чувствами тот говорит. С какими мыслями.
— А за что он Вас арестовал? — не отводя внимательного взгляда, произнесла я.
Араи поднял вверх указательный палец и покачал головой:
— У всех нас в этом месте есть свои секреты, тянущиеся из нашей прошлой жизни. Думаю, и у тебя тоже.
Я отвернулась, помрачнев. Араи-сенсей был прав, хотя я понимала, что он заговаривал мне зубы. И все же я надеялась, что эти секреты тянутся не к моей прошлой жизни, а просто к моей жизни. Жизни, которая продолжится. Которую я начну заново.
— Хорошо, допустим, Вы правы насчёт Ивасаки-сан. Но что насчёт Вас? Я же видела, как Вы избавились от наручников. Да и сбежать не составило бы труда, особенно здесь. Это даже побегом-то не назовёшь. Почему тогда Вы все ещё рядом с ним?
Оммёдзи усмехнулся:
— Когда проходишь кайдан, очень на руку иметь рядом человека, который совершенно не заинтересован в твоей смерти. Да и без меня Ивасаки бы давно погиб.
Я слегка улыбнулась. Мотив Араи звучал куда более правдоподобно. Однако, бросив взгляд на так называемого оммёдзи, я заметила что-то странное в его взгляде. И это заставило меня подумать, что сенсей все же не сказал правду. Или же назвал лишь ее часть.
Но больше я ничего говорить не стала, и вскоре мы вернулись в импровизированный лагерь.
Увидев нас, Йоко широко улыбнулась, и мне стало немного неловко. Я не вполне понимала, что именно так радует девушку и не притворяется ли она, учитывая весь ее чрезмерно милый образ… Кадзуо сидел под деревом и явно над чем-то размышлял. Неподалеку от палаток Ивасаки разводил костёр.
— О, ты все таки вернулся. Побоялся убегать? — усмехнулся детектив. Араи, проходя мимо, молча кинул тому в лицо одно из одеял, и скрылся в палатке. Ивасаки тихо выругался, но продолжил попытки развести костер.
В своей палатке я сменила майку, покрытую грязью и кровью, на новую, переодела шорты и натянула чистую толстовку.
Я выбралась из палатки и подошла к Ивасаки, который молча наблюдал за языками пламени. Свет от костра бросал на лицо детектива кривые тени, и в полумраке тот выглядел старше своих лет. На это повлияло и выражение глаз Ивасаки — серьезное и печальное. Однако как только я появилась рядом, лицо детектива резко изменилось, улыбка практически прогнала скорбь из его глаз — та скрылась где-то в их глубине.
Я подтянула к костру одну из досок, найденных у развалин школы, и несколько камней. С их помощью соорудила подставку для котелка и налила в него часть оставшейся у нас воды, оставив ту закипать.
Воды осталось совсем мало, как и еды. А это значило, что завтра придётся играть в тобаку… Снова.
Ко мне подошла Йоко и протянула размятые травы. Рядом тут же оказался Араи, взявший приготовление отвара на себя. Я не возражала и села у костра на рюкзак, облокотившись на руки и вытянув ноги.
Танец костра действительно завораживал, а исходившее от него нежное тепло успокаивало. Я чувствовала, как начали расслабляться натруженные мышцы. Не знала, что то, чего нет, может так болеть.
Подошёл Кадзуо, принеся мешок с остатками еды. Ивасаки открыл последние банки с консервами, я взяла одну, а также пачку печенья. Йоко выпила часть отвара, и все молча принялись за еду.
Спустя какое-то время Йоко нарушила молчание:
— Давайте познакомимся поближе, — девушка широко улыбнулась. — Расскажем немного о себе?
Никто не ответил. Ивасаки покраснел — я заметила это даже в полумраке. Араи упорно рассматривал небо, на котором, впрочем, не было ни одной звезды. Выражение лица Кадзуо не изменилось. Я же продолжила жевать печенье, пытаясь отвлечься от тяжелых мыслей с помощью сладкого. Пока что совет Ивасаки не особо работал. Наверное, потому что от грусти нужно было мороженое.
Однако Йоко не смутилась. Слегка наклонившись вперёд, девушка начала сама:
— Я живу в Йокогаме [92] , вместе с мамой и младшими братом и сестрой. Они двойняшки, — взгляд девушки слегка погрустнел, улыбка на секунду ослабла, однако Йоко быстро взяла себя в руки. — Я работаю в крупной кондитерской. И очень люблю свою работу. У нас такой выбор десертов, выпечки и чая! Если… когда мы выберемся отсюда, обязательно приходите, и я угощу вас своим фирменным бисквитом касутера [93] !
92
Йокогама — это крупнейший портовый город и высокотехнологичный промышленный центр в районе Большого Токио.
93
Кастелла или касутера (яп. ????) — особый японский бисквит, появившийся в XVI веке благодаря португальским торговцам.