Канашибари
Шрифт:
— Обязательно, Кандзаки-сан, — улыбнулся Ивасаки. Я невольно улыбнулась. Было бы, конечно, здорово.
Вот только выберемся ли мы? И смогут ли выжить все из нас?
— А я живу в Тосиме [94] , — начал Ивасаки. — И работаю в Токио. Как вы уже знаете, я детектив, причем лучший в отделе. Вообще, мои родители всегда хотели, чтобы я стал адвокатом. Однако я хотел не защищать преступников, а ловить их… — Ивасаки выразительно посмотрел на Араи-сенсея. — Но сейчас, видимо, этим и занимаюсь.
94
Тосима —
— Кто ещё кого защищает, — усмехнулся Араи. — Если бы не я и воля духов, ты бы уже давно к ним присоединился. Но они явно против такого соседства.
Я подавила улыбку. Уголки губ Кадзуо слегка дрогнули. Йоко сжала губы, сохраняя невозмутимое выражение лица, но в ее глазах заплясали веселые огоньки.
— Ха-ха, — мрачно протянул Ивасаки. А затем как ни в чем не бывало продолжил, игнорируя насмешливый взгляд Араи. — Поэтому я стал детективом. На моем счету, несмотря на пока что короткую карьеру, уже несколько успешно раскрытых серьезных дел. Насчёт семьи… у меня есть любимый пёс, — улыбка Ивасаки на мгновение угасла, однако детектив вновь вернул прежнее выражение лица. И опять печаль затаилась где-то в глубине его глаз.
— Здорово… — протянула Йоко. — Я тоже хочу купить щенка, но наша квартира и так слишком маленькая, — девушка печально вздохнула.
— А ты, Хината-тян, чем занимаешься? — спросила Йоко, и в ее глазах я действительно заметила интерес.
Я прикусила губу, не испытывая ни малейшего желания делиться подробностями своей жизни. Внутри словно была толстая прочная дверь с большим замком, за которой были спрятаны мои воспоминания, и вытащить их, чтобы показать другим, было сложно, даже если бы я захотела.
И появилась эта дверь с замком после смерти Казухико…
— Пока ничем. Я учусь на первом курсе в университете, — выдавила я наконец.
— Здорово, — протянула Йоко. — Я не училась в университете, закончила сенмонгакко [95] . А что за университет?
— Токё-дайгаку [96] , — пробормотала я.
Я так гордилась этим, а потом… после смерти брата поступление казалось таким бессмысленным. И стало казаться ещё более бессмысленным в этом месте, где я должна бороться за выживание.
95
Сенмонгакко (яп. ????) — это профессиональные колледжи, среднетехнические учебные заведения, где студенты приобретают узкопрофильные знания и навыки.
96
Токийский университет (яп. ????) — самый престижный университет Японии.
— Ничего себе, — выдохнул Ивасаки и с уважением посмотрел на меня. — Токийский университет!
— Я не удивлена — улыбнулась Йоко. — Вижу насколько ты умная. А какой факультет?
— Медицинский, — смяв в руках пачку из под печенья, ответила я.
Араи-сенсей улыбнулся:
— Я окончил в Токийском университете этот же факультет.
— Правда? — ахнула Йоко.
— Сам в шоке был, когда узнал, —
— Это замечательно, — нарочно проигнорировав иронию в голосе детектива, серьезно кивнул Араи. — Я был кардиохирургом и занимался в основном тяжелыми случаями.
Я удивленно посмотрела на Араи-сенсея. Будучи хирургом, он стал оммёдзи?..
— Это так здорово! — хлопнула в ладоши Йоко. — Надеюсь, конечно, что Ваши навыки, Араи-сенсей, нам не пригодятся, но все равно гораздо спокойнее, когда рядом есть врач. Моя мама любит говорить: в семье всегда должны быть врач и адвокат, — девушка хихикнула, прижав ладони к щекам.
Ивасаки сморщился и пробормотал:
— Все таки права была мама, надо было становится адвокатом…
Я прыснула со смеху, прижав ладонь ко рту. Араи поджал губы, сохранив невозмутимое лицо. Даже у Кадзуо губы дрогнули в улыбке, а глаза потеплели.
— А что насчёт хобби? Мое, помимо готовки, это занятие… — Йоко на мгновение замялась. — В общем, я очень люблю спорт. Не представляю жизнь без него. А ты, Ивасаки-сан?
Детектив усмехнулся:
— Не сказал бы, что спорт мое хобби, скорее необходимость, но занимаюсь я почти каждый день. Мое хобби — это отдыхать после тренировки, смотря какой-нибудь фильм. А ты, Хината?
Спорт точно не был моей сильной стороной. За несколько дней здесь я пробежала, наверное, больше, чем за всю жизнь.
— Я играю на скрипке, — пожала плечами я.
— Ага, но не на сямисэне, — пробормотал Кадзуо. Йоко непонимающе посмотрела на парня, а я едва не закатила глаза. Видимо, он вспомнил, как в первом кайдане я сыграла на сямисэне короткую рваную мелодию. Вот только это была лишь отгадка, набор нот, но точно не какое-то произведение.
Некоторое время я просидела так, слушая болтовню Йоко и Ивасаки, препирания детектива с Араи. Тихие голоса, обволакивающее тепло костра и его приглушённый свет действовали убаюкивающе, и меня заклонило в сон. Сказывалась также и усталость, накопившаяся после жуткой ночи в особняке с ёкаями, после тобаку и стычки с двумя неудавшимися грабителями.
Я молча встала и, кутаясь в толстовку, пошла в сторону своей палатки, кивнув всем на прощание.
Остановившись у палатки, я подняла взгляд. И застыла. По коже пробежали мурашки, но ночная прохлада была ни при чем.
Впереди, не затмеваемое солнечным светом, сквозь редкую сетку деревьев виднелось полотно из десятков зажженных фонарей. Казалось, они парили в темноте, своим светом напоминая нам о грани между жизнью и смертью, но которой мы все сейчас балансировали. Ведя обратный отсчет от ста до нуля…
— Страшно завораживающе, согласна, Химэ?
Я даже не вздрогнула — уже привыкла к тому, как Кадзуо бесшумно и незаметно подбирался со спины.
— Ты тренировался что ли? Так тихо ходить? — спросила я, не отрывая взгляда от фонарей вдалеке.
Парень слегка улыбнулся.
— Впереди новый кайдан. Ты считаешь, мы можем им доверять? — также всматриваясь в темноту вдруг спросил Кадзуо, имея в виду троих человек, чьи приглушённые голоса все еще доносились со стороны костра.
Вопрос был настолько неожиданным, что даже сумел отвлечь меня от жутких фонарей в темноте. Я скосила глаза в сторону Кадзуо, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица.