Канатные плясуны
Шрифт:
— Ты слуга, который решил предать хозяина? — между прочим поинтересовался Дима, вытирая рот платком.
— Ага. Трахнуть в слабое место. Знаешь, почему? Это свыше было приказано, хозяином, который выше всех хозяинов.
— Слышал, что у несостоявшихся удавленников и утопленников, то есть от недостатка кислорода в мозгах, крыша едет. Вижу, так оно и есть.
— Знаешь, что мы грузили в катер перед тем, как меня утопить хотели?
— Провиант? Ты же поставщик двора? То бишь парохода…
— Взрывчатку.
— Взрывчатку?!
— По замыслу одного умного человека пароход должен взлететь в воздух через… Который сейчас
— Вас просят пройти, — к Ренату подошел человек в кителе цвета топленого молока, который перед тем разносил коктейли на палубе.
— Куда пройти? — переспросил Ренат.
— В кают-компанию. Для обсуждения дальнейшего регламента.
— А-а-а… — озадаченно протянул он. — Разве я член оргкомитета…
— Мне поручили только передать, — пояснил стюард. — Вас ожидают…
— Итак… — говорил председательствующий седовласый мужчина в очках с затемненными линзами, когда в кают-компанию вошел Ренат. Увидев его, он прервался, молча и несколько неодобрительно следил, пока тот устраивается в кресле, которое было ему явно мало, а затем продолжил с вежливым кивком в сторону Рената:
— Теперь все в сборе. Вынужден повториться, чтобы новоприбывший гражда… господин был в курсе. Мы столкнулись с серьезной проблемой…
В кают-компании собралось не меньше двадцати человек. Были здесь и те, кто держался независимой стайкой хозяев жизни, недавно раскуривавших сигары и дорогие сигареты на палубе. Особняком в мягком кресле сидел мэр города, а позади него стояли молодые люди с папками из натуральной кожи в одной руке, и мобильниками в другой. Паша-мореход, как гостеприимный хозяин, занимал самое незаметное место. Только все присутствовавшие нет-нет, да бросали на него взгляды.
— …Итак, — продолжил председательствующий и взял со стола листок бумаги. — Вашему вниманию предоставляется копия доверенности, по которой десять процентов акций представляет…
— он обернулся к лысоватому человеку в очках, смахивающему на банковского работника, а еще более похожему на сурка.
Теперь все взгляды обратились на него.
— Я — поверенный, — пояснил похожий на сурка. — Представляю интересы законного владельца.
— Что такое? — возмутился один из присутствующих. — Вместо доверенности у нас копия, вместо хозяина — поверенный… Одни ксероксы! Факсы, извините за выражение.
— Вы нам налик, сами акции покажите! — раздался выкрик. — А копий нам не надо. Копий мы вам сами, сколько захотите…
— Мои акции — вот, вот они! — выкрикнула залихватского вида бабища в розовом платье и с пушистым боа, которое смахивало на внезапно скончавшегося у нее на плечах зверька, как справедливо уже заметил кто-то. — Вот мои деньги, мое право! — она достала из объемистого радикюля акции и помахала ими перед лицами собравшихся. — Почему мы должны верить какой-то липовой бумаге…
— Дама, вы не на базаре, — оборвал ее председательствующий. — Интересы законного владельца десяти процентов акций представляет юридическая фирма… Полномочия фирмы проверены, так же как и деловая репутация. Но лучше я снова предоставлю слово… — тут он посмотрел на того самого представителя, похожего на сурка.
— Нотариально заверенная доверенность от такого-то числа, месяца и такого-то года, — тот достал из папки бумаги и пояснил. — Данным документом право от имени владельца распоряжаться акциями
— Ишь ты… — уважительно произнес кто-то. — Согласно этой договоренности, — продолжил Сурок, — мы представляем интересы владельца десяти процентов акций «Нововладимирского электролампового завода».
— А сами акции-то где? — напомнил тот же голос.
— В сейфе у того самого господина Трупина акций не оказалось, — спокойно сообщил Паша-мореход, и все обернулись в его сторону. — Украдены. А господин убит, так что как он с ними успел распорядиться, мы знать не можем. Мертвые молчат.
— Можно выразиться и так, — согласился Сурок. — Но согласно договору он не был наделен правом их продать, поменять или передать без разрешения владельца…
— Но акции-то пропали. Пусть и без разрешения владельца, — Паша усмехнулся.
— А акций — нет, так и доверенности — нет! — возмутилась дама, которую просили не базарить. — Это, как если б я машину покупать стала, а мне, за мои деньги, вместо «Хонды», цвет металлик, сорок тысяч пробега, одну доверенность на нее дали, а машину, мол, уже кто-то угнал.
— Дело баба говорит! — захохотал и поддержал ее дотоле молчавший один из «крутых». — Пусть прокуратура разбирается, кто убил, кто украл… У меня, в натуре, чисто времени нету. У меня нерастаможенные контейнеры на терминале, мне в Москве к завтраму быть надобно. Вот когда к доверенности и акции приложутся — пусть этот юрист участвует, пусть голосует — всеми своими процентами. А так — может на палубе пока погулять, вдоль борта. Нас-то — большинство! Выберем руководство, определим отчисления, проголосуем… Главное, чтоб по понятиям все росло, надо так разрулить, чтоб бабки капали по-прежнему. А то — сейчас один с доверенностью, а через пять минут другой появится. Как в уставе нашем сказано — голосуют присутствующие или их представители согласно количеству акций. Он, — тут «крутой» указал на Сурка, — представитель. Но чего? Количество акции-то — тю-тю…
— Мы не сможем голосовать, — вздохнул председатель. — Собрание придется считать недействительным.
— Но нас-то — большинство. Де-вя-но-сто процентов! Неужели не договоримся? Здесь собрались, в натуре, основные, правильные пацаны. У меня — два голоса. У Петюна, — крутой «хозяин жизни» мотнул головой в сторону соседа, — аж четыре! У остальных братанов тоже голоса найдутся…
— У меня пятьдесят шесть, — скромно потупилась дама в розовом платье. — Сотых от процента.
— А я решил, что это твой размер! — заржал Петюн с четырьмя целыми.
— Так не пойдет, — перекрывая хохот, пояснил председательствующий. — Около сорока процентов принадлежит мелким держателям акций, здесь не присутствующим, поэтому основные вопросы необходимо принимать квалифицированным большинством. В отстутствии десяти процентов проигравшее меньшинство всегда сможет оспорить принятые решения.
— Ну и что предлагаешь? — спросил Паша, и все снова глаза собравшихся обратились на него.
— Найти акции.
— Как их найдешь, блин, сейчас? Овчарку вызвать?