Канатные плясуны
Шрифт:
«Подрывников» найдут. Он ждал сообщений от расставленных постов с минуты на минуту. После «нападения» на управление внутренних дел, дерзкого «нападения», он уже отдал приказ стрелять в бандитов на поражение. Даже если кто-то из них и уцелеет после задержания, это можно быстро исправить (дело техники).
Конечно, «Лицо городского масштаба» могло сейчас находиться в своем кабинете и там получать всю информацию… Но он — не смог. Не выдержал и приехал сюда, на набережную. Очень хотел увидеть собственными глазами…
И
— Ба! Какая встреча! — предводитель браконьеров спрыгнул из кабины грузовичка и уставился на Диму. — У меня сегодня день варенья, раз сколько подарков. Вот уж не надеялся тебя встретить! А уж девку — тем более… Прям, волшебник в голубом вертолете пролетел.
Из кузова грузовичка поспрыгивали остальные.
— Ключи оставь в замке, — приказал вожак стаи Ренату. — А сами — на обочину, на колени, руки за голову. Мы вас — не больно… — он захохотал, не уточняя, чего — не больно.
— Пошел ты… — криво усмехнувшись, пожелал Ренат.
— Пошел бы я, да очередь твоя, — продолжая смеяться, вожак достал заточку, сделанную из напильника, и поманил трехгранным «штыком» Диму. — Иди сюда. Ты меня в прошлую нашу встречу перед братвой «опустил», до сих пор нога перебинтована. Иди сюда. Разберемся по понятиям.
— Если по понятиям, ты моих друзей отпустишь?
— Братан, ты, в натуре, за кого меня держишь? Женщины и дети могут отвернуться.
— Только ты и я, да? — Типа конкретно.
— Дайте Диме тоже оружие, — потребовал Семен. — Чтобы на равных…
— Когда у него в руках ружьишко было, там, на реке, — погрозил штыком браконьер, — мне в руки никто «ствола» не дал. Правда, кореша? — обратился он к своей банде.
Те одобрительно загудели.
— Видишь? — сослался вожак на них. — Все по понятиям. Тогда у тебя «пушка» была, а сегодня у меня — заточка.
Бандиты снова поддержали главаря одобрительными возгласами.
— Я справлюсь, — тихо бросил Дима своим спутникам, стоявшим возле машины посреди дороги.
Вожак сделал выпад, словно фехтуя, и острый конец заточки скользнул скользнул Диме по груди, оставив царапину. Вожак играл с противником, как кошка с мышкой. Еще несколько выпадов, и у Димы плечо и запястье окрасились кровью. Раны были неглубокие, но каждую из них браконьеры встречали аплодисментами. Хлопали и «желобками» и «кирпичиками», то есть согнутыми или выпрямленными ладонями.
— Кончай его, кончай! — заорал наиболее пьяный из них и указал большим пальцем правой руки вниз.
Увернувшись от очередного удара клинком, Дима стянул со своих плеч куртку. Перехватив за ворот, он взмахнул ею в воздухе один раз, другой, пока куртка не приобрела кругообразные движения…
— Ему стало жарко! — крикнул кто-то.
— Нет, он решил стриптиз показать, чтобы нас распалить! — возразил другой
— Или хочет поймать тебя, «Крючок», как рыбку в сеть? — предположил тот, что только что указывал пальцем вниз.
Вожак, понимая, что пора заканчивать, сделал выпад, целясь в сердце. В это время куртка, сделав очередной круг, обвила намертво его руку с заточкой. Ткань затрещала, но выдержала. Через мгновение вожак упал, прижимая к себе вывихнутую в локтевом суставе руку.
Дима наклонился и поднял из придорожной пыли заточку.
— Брось! — услышал он голос.
Один из бандитов держал нож с коротким широким лезвием у горла Джессики. Такой нож применяется охотниками при разделке туши. — Брось, или я перережу ей горло.
— Не сдавайся! — крикнула Джессика, — Тогда они наверняка вас убьют!
Но Дима уже выкинул заточку.
Их поставили на колени лицом в поле.
— Дурак, — прошептала Джессика. — Зачем ты это сделал? Будь у тебя оружие, был бы шанс спастись.
— А может, я не хотел спастись ценой твоей жизни, — проворчал Дима.
— Дурак, — повторила она и вдруг заплакала, — какие же вы все дураки. Дураки и романтики…
— Прежде чем перерезать им горло, обыщите, — приказал вожак, прижимая к себе вывихнутую руку. — сначала обыщите, а уж потом кончайте, а то замараетесь, — пояснил он.
У Рената сняли с запястья часы, а с шеи — золотую цепь. У Семена отобрали бумажник, и тот, что с коротким ножом, сунул его себе в карман, как добычу, предварилельно выбросив в придорожную пыль фотографии жены и детей, которые хранил там Семен. У Димы не оказалось ничего ценного.
С Джессикой вышла заминка. Ее хотели обыскать сразу все. Шарили по телу руками. Один из них выудил у нее из кармана что-то завернутое в бумажку. Развернул — а там оказалась тарталетка с черной икрой. Икру он сунул в рот, а бумажку закинул куда подальше.
— Вкусно их на пароходе угощали, — констатировал съевший.
— Мог бы и поделиться, — возмутился другой браконьер.
— Да там всего на один кус было.
— Пора, — приказал вожак, все еще переживая из-за вывихнутой руки. — Кончайте их прямо сейчас, и поехали.
— А трупы куда спрячем? Закопаем?
— Нет, — решил вожак. — В джипе их тела поместятся. Сложим в грузовик и подожжем, чтобы выглядело как авария. Ну-ка, за дело…
— А мешки с сахаром, что, бросим здесь? — возмутился кто-то из браконьеров.
Мотор чихнул один раз, другой, потом протяжно взвыл то ли от досады, то ли прощаясь, и замолк. Милицейский «козел» прекратил свой земной путь. А сколько было всего на его пути!
Десять лет назад, новенький, почти что с конвейера, выкрашенный в канареечные цвета, он остановился во дворе милицейского управления. Большой начальник с двумя большими звездами на погонах похлопал его ласково по капоту и произнес: