Канатные плясуны
Шрифт:
— Вот это — техника. Отличная машина! Сам бы за руль сел… В тот день каждый из сотрудников нет-нет, да находил предлог заглянуть на стоянку, чтобы посмотреть на новый автомобиль. А доверили «газик» самому опытному водителю, лучшему участковому города, которого уже тогда называли дядя Коля даже те, кто был ненамного младше его.
И вечером того же дня «газик» остановился под старыми кленами на окраине города, посигналил, и сержант, но тогда еще не сержант, а просто одиннадцатилетний пацан, выбежал из дома и забрался на заднее сиденье. Дядя Коля катал его до полуночи,
— Старый клен, старый клен, старый клен стучит в стекло, приглаашая нас с друзьями на прогу-улку… — хрипловато напевал дядя Коля.
Ну а потом начались будни. «Газик» исколесил столько дорог в городе и его окрестностях, что если их вытянуть в цепочку, хватило бы до Луны. Плюс — с полдюжины пулевых отверстий на боках.
А теперь «газик» стоял посреди проселочной дороги, неподвижный и бесполезный. Черное горячее масло, как кровь, капало в дорожную пыль.
Сержант выбрался наружу и огляделся. Впереди, метрах в двухстах, посреди дороги стояли две машины. Потрепанный грузовичок и черный блестящий джип, но тут джип вдруг взревел мотором так, что было слышно за километр, и, выбив колесами фейерферки пыли и щебенки, рванул прочь.
— Куда мешки с сахаром-то класть? — возмутился вожак. — Сами едва поместимся.
— Можно сумку выкинуть. Ихнюю сумку, — предложил «бережливый» браконьер. — Тогда мешки поместятся.
— А что в сумке-то?
Тот раскрыл молнию и произнес:
— О, е…
Деньги! Они еще никогда не видели столько денег, вываливающихся из распахнутой сумки, как вскипевшее молоко. Бросились подбирать. Завязалась драка.
— Мочите их, а потом поделим! — кричал вожак, но никто его не слышал.
Тоненько и протяжно, где-то вдали, послышался звук мотора приближающегося автомобиля. Когда звук стал нарастать, сначала один, потом другой бандит обернулись в сторону, откуда он доносился.
Какая-то машина пылила по дороге по направлению к ним. Вожак сделал ладонь козырьком, пытаясь заслонить глаза от солнца, чтобы получше рассмотреть.
— Менты… — тихо произнес он. — Их «козел», узнаю, я на нем раз десять «катался»… Сматываемся!
— А с ними что делать? — напомнил кто-то из бандитов, указывая на стоящих на коленях пленников.
— Мочить! — приказал вожак.
— Только время потеряем! — возмутился бережливый. — Лучше мешки с сахаром перегрузим, все ж добро, не пропадать ему…
— Добро, — согласился крючконосый вожак. — Шевелись!
Когда джип умчался, поднимая клубы пыли, первым с колен поднялся Дима, и отряхнув брюки, спросил:
— Какой сегодня день?
— Какая разница? — удивился Семен.
— Буду праздновать день рождения в этот день. Если бы не сумка с деньгами, они успели бы нас зарезать.
— Но сумка теперь не у нас, — напомнил Ренат. — И мы вернулись к исходному — ни денег, ни машины у нас снова
— Зато мы живы, — весело напомнил Дмитрий.
— Большое удовольствие жить нищим, — вздохнул Ренат.
— Зато ты теперь знаешь, какой эпитафии избежал на могильном камне своего имени.
— Что за глупости, опять ты про мрачное! — возмутился Семен.
Джессика не обращала на их разговор никакого внимания, а только что-то искала в придорожной канаве.
«Здесь лежит купец из Азии. Толковым был купцом он — деловит, но незаметен. — процитировал Дима строчки из стихотворения Бродского, — …по торговым он делам сюда приплыл, а не за этим.» — Что-то милиционеры не торопятся к нам, — заметил Семен, наблюдая за замершим «газиком». — Встали посреди дороги, ни туда, ни сюда. Пойдем-ка мы сами к ним навстречу.
— Пойдем. Эй, Джессика! — окликнул ее Ренат, но Джессика только отмахнулась и продолжала что-то искать в канаве.
Сержант ожидал их, облокотясь на капот заглохшего автомобиля.
— Рад тебя видеть, — приветствовал Семен, приблизившись. — Ты нам только что жизнь спас.
— Если бы, — сержант сплюнул на дорогу.
— Нас хотели убить.
— Хотят, — поправил сержант. — Все еще хотят. Все выезды перекрыты. Расстреляют на первом же блокпосту.
— Нет, я имею ввиду бандитов…
— А я имею, что говорю, — сержанту не хотелось быть грубым, но так выходило. — Слушай! — и он включил рацию.
«Лицо городского масштаба» тоже включило в этот момент переговорное устройство, настроенное на волну милицейских раций. До взрыва оставалось меньше пяти минут.
«Вижу черный джип, — услышал чиновник переговоры между милицейскими патрулями, — только что проследовал мимо в направлении к Камышевску. Начинаю преследование…» «Подожди, — остановил его руководивший операцией майор. — Ты номера рассмотрел?» «Те, что нужно, номера. Мы его в два счета догоним.» «Оставайся на месте!» — Почему вы не начинаете преследование? — вмешалось «Лицо». — Я отдал приказ — задержать любыми средствами!
— Операцией руковожу я, — отрезал майор. — Не засоряйте эфир.
«Значит, так, — продолжил он переговоры в замусоренном эфире. — Дорога на этом участке съездов не имеет. Погони не начинать. Хватит стрельбы на сегодня. Минут через пять они появятся на четвертом посту. Остановите их для проверки документов. Спокойно, не вспугните. На всякий случай дорогу перегородите…» «Мы тут фуру с куриными окорочками остановили, — раздалось с четвертого поста. — Поставим ее поперек, так что не проскользнут».
«Молодец, Найденов, — похвалил его майор, — с умом действуешь. Берите их тихо, но жестко… Докладывайте о любом изменении обстановки. До связи», — закончил он разговор и посмотрел на вошедшего к нему в кабинет офицера.
— Какие у тебя новости, Василь Николаич? — поинтересовался он, глядя на озадаченное лицо пожилого опера.
— Хорошая и плохая.
— Давай хорошую, только быстро. Мне сейчас настроение нужно.
— Водителя заместителя мэра убили из того же оружия, что и дядю Колю.