Кандидат
Шрифт:
– Очень рад! Здравствуйте! – также с нотками возбуждения и восторга, но гораздо скромнее выпустил из себя градоначальник и протянул руку. – Искренне переживали за вас и за ваше здоровье!
Сергей Петрович утопил в своих мясистых ладонях худосочную конечность малорослого и щуплого главы города и потряс вместе с предплечьем. Мэр чуть не вскрикнул от боли, но героически перенес этот акт приветствия. Казнокрадов снисходительно кивнул в ответ стойкому градоначальнику, выпустил из своих цепких оков и, также осчастливив порцией первоклассного перегара, переключил внимание на стоящего в стороне главу центризбиркома.
– Сергей Сергеевич, ну а вы что как бедный родственник приютились вдалеке?! – обратился народный депутат к Хлыстову. – Идите же сюда! Обниму вас!
Глава избиркома нерешительными мелкими шажками подошел к Казнокрадову и медленно, нерешительно протянул ладонь.
– Господь
С этими словами народный избранник приблизился к главе избиркома и повторил «акт насилия», то есть сцену трогательной встречи с главой области. Он троекратно чувственно облобызал стеснительного «счетовода» и заключил в медвежий плен. Затем отстранил от себя почти задохнувшегося от объятий и алкогольного амбре Хлыстова, посмотрел со всей нежностью и теплотой, какой только мог обладать представитель законотворческой власти, и снова троекратно расцеловал. Сергей Сергеевич побоялся, что третьей волны чувств Сергея Петровича не сможет перенести, и попытался освободиться от удушающего захвата и любвеобильных процедур.
– Рад… Искренне рад нашей встрече, Сергей Петрович, – натужно вытянул из себя глава избиркома, отталкиваясь всеми силами от бушующего кандидата. – С приездом!
Капкан разжался, и довольный Хлыстов, сделав первые три глотка свободы и вкусив порцию кислорода, отскочил на безопасное расстояние.
Наметившуюся паузу прервал находчивый губернатор и предложил:
– А может нам по случаю удачного приземления и за успех на предстоящих мероприятиях?.. – интригующе постучал себе по груди тремя пальцами Гусь.
Лицо Сергея Петровича заметно оживилось, и он хотел было уже дать согласие, но…
– К сожалению, Сергей Петрович устал с дороги, – прозвучал извне голос недовольного Михаила. – Очень сожалеем, но мы хотели бы отправиться в отель. Уже поздно. Нам всем нужно отдохнуть и выспаться.
Казнокрадов стрельнул недовольной ослепительной молнией в сторону молодого племянника и с грустной миной на лице согласился:
– Да, да… К сожалению, вынужден отказаться. Очень устали с дороги. Очень… –продублировал слова иудушки Сергей Петрович. – Кстати, разрешите представить вам. Этот молодой человек, Михаил, является моим помощником. А эта прекрасная девушка… – Казнокрадов перевел взгляд на жрицу любви и сглотнул сухой комок, – мой пресс-секретарь Дарья.
Молодые люди подошли к встречающей делегации и поочередно пожали друг другу руки. Даша, облаченная не в деловой костюм, кокетливо улыбалась, чем вызывала нехорошие мысли и желания у окружающих представителей сильного пола. Губернатор бросал частые и короткие взгляды на слишком откровенное декольте девушки, дышал как паровоз и покрывался красными пятнами. Новоиспеченный мэр тоже не стал исключением и пал очередной жертвой завораживающих чар, пополнив список поклонников молодой жрицы. Алексей Андреевич, сраженный стрелой Амура, чуть подольше придержал нежную ручку пресс-секретаря и собирался уже выразить свое восхищение, но, встретившись с похоронным взглядом подошедшего высокого гостя, осекся и молча выпустил трофей на свободу. «Время еще будет», – про себя пробубнил градоначальник. «Ну почему все достается этим жирным боровам?» – позавидовал черной завистью мэр и натянул улыбку радушного хозяина.
На этом трогательная ритуальная церемония прибытия и встречи важных персон была окончена, и дружная процессия во главе с народным избранником направилась организованно из VIP-помещения аэропорта. Перед выходом из здания находящийся все еще под магией эротического гипноза галантный градоначальник выбежал вперед и воодушевленно распахнул двери перед московской богиней.
– Прошу! – пошлым фальцетом прокричал глава города.
Перекупиполе с пожирающей улыбкой и вожделением протянул сексапильной девушке свою руку. Еще, казалось, миг, и невесомые пальчики прелестницы коснулись бы ладони пылающего от страсти градоначальника, но фортуна в очередной раз отвернулась от несчастного Алексея Андреевича. Сергей Петрович, находясь во всеоружии, опередил на два корпуса Дашу, подошел с видом раненого секача к ожидающему ласк и прелюдий мэру и зло процедил:
– Спасибо, не надо, – затем добавил с убийственной интонацией: – Я думаю, что мы можем не сработаться. Вы еще молоды и неопытны. И вам… – сделал акцентированную паузу народный депутат, – нужно в первую очередь думать о продвижении и предстоящей карьере, а не о… непонятно о чем, – добил окончательно законотворец. – Думайте сами… – протяжно закончил экзекуцию Казнокрадов, чем в конец озадачил бедного градоначальника.
Алексей
– И? – язвительно вопросил Сергей Петрович.
– Простите, я не понимаю вас, – дрогнувшим голосом промямлил мэр.
– Дверь откройте! – приказным тоном срубил народный избранник.
– Простите… – еще больше поник глава города. – Прошу…
Благородное лицо народного любимца приятно освежила летняя вечерняя прохлада. Утомительный перелет и «маленькие приключения» на борту лайнера начинали давить непомерным грузом на изрядно поношенное тело народного избранника. Заряд энергии и работоспособности высокопоставленной субстанции стремительно опускался до нулевой отметки. От накопившейся усталости Сергей Петрович почувствовал себя таким слабым и беззащитным, что ему захотелось побыстрее добраться до гостиницы и залезть под одеяло. И чтобы никто, ни один человек не мог посметь потревожить благородный сон. Ровно через тридцать минут желание это было исполнено.
***
Конечно, это был не президентский люкс, но тоже очень приличный номер. Да и сам отель считался не из дешевых. Благо, существовали средства простолюдинов-налогоплательщиков, которые щедро выделялись из государственной казны и позволяли оплачивать все расходы и приятные слабости народных любимцев, а также содержать многочисленный штат всевозможных помощников, секретарей, водителей и охраны. Такие реалии были в современном феодально-олигархическом государстве российском, где людей разделили на две половины – на два класса. Одна многочисленная часть населения, так называемая чернь, была занята рабским и низкооплачиваемым трудом. Существование и предназначение этих людей сводилось только к одному – к обслуживанию и обеспечению благ финансовых нуворишей и правящего класса. Другая, элитная часть малого сословия, так называемые «хозяева жизни», которые в суровые времена Ельцинской смуты скупили за бесценок все природные богатства и промышленность великого государства, высасывали последние сливки из могучей некогда страны и перекачивали в зарубежные офшоры. В этом куске жирного сала мясной прослойкой существовал отдельный класс чиновников и народных законотворцев, которые также обслуживали нужды правящего олигархата, придумывая, продвигая и предотвращая в жизнь «правильные» законы. Правда, получая за свой труд не жалкие гроши, как простолюдины, а достойные даже по меркам развитых европейских стран гонорары. Но хватит о грустном!
Сергей Петрович, как обычно, проспал до восьмых петухов и просто нежился на просторной мягкой кровати, перекатываясь, словно колобок, с одного края ложа на другой. В этих шикарных апартаментах он был один. Дарью и Михаила поселили в отдельных и более скромных номерах.
Рабочий график предстоящего дня не отличался разнообразием встреч и приемов и не был загружен с раннего утра. Высокому гостю было положено отдохнуть и набраться сил перед единственным, но важным мероприятием. Вечером в просторной переговорной отеля была запланирована пресс-конференция с журналистами из местных СМИ и телеканалов. Ну а перед торжественным появлением важного вельможи пред очами бумагописак намечалось совещание с уже известными нам губернатором, мэром и главой избиркома, где предстояло отработать тактику и стратегию предстоящего сражения. Времени было предостаточно, и Сергей Петрович в горизонтальной проекции и с плотно прикрытыми очами репетировал мысленно вступительную часть приветственной речи. «Дорогие друзья!» – сделал вступительную заставку народный избранник и недовольно поморщился. «Ну какие же они друзья?!» – вопросил сам себя законодательный мозг и перечеркнул начатое вступление. «Товарищи!» – предпринял вторую попытку народный избранник, но опять осекся и сморщил лоб. «Товарищи…» – с издевкой повторил Казнокрадов. – Всех товарищей мы оставили позади в прошлом», – констатировал с горечью Сергей Петрович. «И друзья нам теперь не друзья», – почти песенным текстом подвел итог народный любимец. «Не годится… Определенно все не то!» Сергей Петрович, отличавшийся ранее красочным словоблудием, не раз проявлял свои навыки на трибунах в Государственной думе и на разного рода встречах и дебатах, с легкостью переигрывая оппонентов на любых платформах и площадках. Теперь он чувствовал, что потихоньку начинал терять этот дар, и от этого в его поведении просматривалась легкая паника и сумбур. «Ну, думай, думай же!» – приказным тоном скомандовал себе Казнокрадов и мучительно напряг все имеющиеся остатки извилин, затопленные в неосушаемом бездонном алкогольном коктейле. «Уважаемые коллеги! Вот, уже лучше», – облегченно выдохнул народный слуга и улыбнулся. «Дальше!»