Каникулы Кроша
Шрифт:
А вот если бы я стал собирать нэцкэ, то делал бы это не из тщеславия, а ради них самих, мне было бы приятно собирать эти фигурки просто так. Они мне нравятся сами по себе, без всякого тщеславия. С каждой нэцкэ связана легенда, сказание или притча (одну из них я поместил в виде эпиграфа в начале повести), они очень привлекательны и поэтичны. И так как я собираюсь стать писателем, то они бы мне пригодились.
Впрочем, намерение стать писателем тоже тщеславно. Хорошо, что мои размышления прервал своим звонком Игорь и сказал, что Веэн просит меня зайти к нему.
14
Веэн
Некоторое время Веэн молча рассматривал бумаги на столе, я молча рассматривал его недружелюбную спину Потом он сел и минуты две, сощурившись, смотрел на меня так, будто я перед ним провинился. Я ни в чем не провинился, я это хорошо знаю, и вместе с тем мне было не по себе, будто действительно провинился. Я всегда попадаю в истории, черт бы их побрал! Ничего не делаю такого, чтобы попадать, а попадаю. Другие отходят в сторону, а я попадаю. И сейчас у меня тоже было ощущение, что я влип.
– Почему ты не сдержал своего слова? – спросил Веэн.
– Какого слова?
– Ты рассказал Косте про его отчима.
– Что вы! Он мне сам сказал, что у него отчим.
– А ты сказал, что знаешь об этом. Зачем?
– К слову пришлось. И раз он уже знает, зачем мне притворяться, что я не знаю?
– Костя выпытывал у тебя, а ты сразу признался. И он понял, что ты узнал от меня никто, кроме меня, этого не знает. Нехорошо.
Неужели Костя у меня выпытывал? Подло с его стороны! Этого я ему никогда не прощу Недаром меня тогда так поразила его откровенность. А я думал, он простой, честный парень. И Веэн опять прав. Он всегда прав, черт бы его побрал с его секретами.
– Ладно, – сказал Веэн уже более мягко, – забудем об этом: ты ничего не говорил Косте, я ничего не говорил тебе. Или ты опять передашь ему наш разговор?
– Что вы!
– Я прошу тебя быть сдержанным. Для твоей же пользы.
Я почувствовал в его словах скрытую угрозу.
– Ребенок и тот ответствен за свои поступки. Мужчина тем более.
Возразить было нечего. Мужчина ответствен за свои поступки.
– Итак, с этим кончено. – Веэн протянул мне руку и улыбнулся дружески, как улыбался раньше.
Потом он снял с полки нэцкэ...
Я даже рот раскрыл от удивления, чуть было не сболтнул того, чего не надо. Это была та самая фигурка, которую я видел у Кости и о которой он велел мне молчать, – мальчик с книгой.
– Чему ты удивлен?
– Красивая фигурка, – нашелся я.
– Да, прекрасная вещь, запомни ее хорошенько.
Я повертел фигурку в руках.
– Хорошо запомнил?
– Хорошо.
Веэн поставил мальчика на полку и снял другую нэцкэ – большую круглую пуговицу. На ней был изображен спрут. Его глаз холодно и беспощадно смотрел из-за громадных щупалец, чуть согнутых, напряженных, готовых обхватить свою жертву и присосаться к ней жадными, хищными, омерзительными присосами.
Вместе со спрутом Веэн протянул мне записку.
– Поедешь по этому
Теперь я хорошо все понял. Эта фигурка мальчика – копия, а Веэн ищет оригинал.
Он ищет его у художника Краснухина, а на самом деле оригинал у Кости.
– Если мальчик у него, – продолжал Веэн, – попроси в обмен на спрута. Он, конечно, не отдаст, а ты ничего другого не бери. В крайнем случае возьми что-нибудь, но условно: скажи, что хочешь посоветоваться, оценить – это у нас практикуется. Все понял?
– Понял.
– И последнее. Адрес Краснухина ты получил у своего товарища, скажем у Жени Иванова. Меня не назовешь ни в коем случае. Если спросит, знаешь ли ты меня, – нет, не знаешь! Прислал Женя Иванов, и все! Какой Женя Иванов? Женя Иванов, одноклассник, Женя Иванов тоже собирает нэцкэ. Это ты тоже понял?
– Конечно.
– Подойди к шкафу, еще раз посмотри мальчика и как следует его запомни.
Я подошел к шкафу. Мне незачем было рассматривать мальчика: я и без того хорошо его запомнил. Я только скользнул по нему взглядом, посмотрел на другие фигурки и вдруг... Я увидел бродячих музыкантов, тех самых, что Костя купил у старухи и которых я сдал в антикварный магазин.
Веэн заметил мое удивление и небрежно сказал:
– В конце концов я достал подлинник музыкантов.
15
Веэн сказал неправду. Когда человек врет, мне становится стыдно, и тогда я безошибочно узнаю, что он говорит неправду. Это те самые бродячие музыканты, что мы за бесценок купили у старухи. Веэн обманывает меня. Но и Костя обманывает Веэна – подлинный мальчик у него.
А я не хочу никого обманывать, не хочу, чтобы обманывали меня, не люблю говорить неправду. Когда говоришь неправду, то со временем забываешь, какую неправду ты сказал, и говоришь новую неправду. И чтобы не запутаться, приходится всю жизнь помнить, как именно ты соврал.
Конечно, Веэн искусствовед, антиквар, обаятельный человек и так далее, но зачем он обманывает меня? И ухаживание за Зоей. И этот затаенный взгляд, так поразивший меня в лесу.
Безусловно, нэцкэ – произведения искусства, но разве искусство покупается и продается? Разве коллекционирование построено на обмане? Я представлял себе коллекционирование по-другому.
Почему Веэн сам никуда не ходит, сам не достает, не обменивает своих нэцкэ? Почему такая таинственность? Почему Костя убежал из мотеля? Я ни от кого не хочу убегать – убегать унизительно. Почему я должен все скрывать от своих родителей, разве я делаю нечто предосудительное? Почему они так темнят с отчимом Кости? Что за тайна такая, что за секрет? В сущности, если меня что и интересует, то именно это. Конечно, я могу бросить их компанию, но это значит бросить и Костю. А я не хочу бросать Костю. Он замкнутый, грубый, но хороший и чем-то несчастный парень.