Каникулы в Лимстоке. Объявлено убийство. Зернышки в кармане
Шрифт:
Я сказал, что пойду. Не то чтобы мне нравилось это поручение, но я думал, что смогу быть полезным.
Мы позвонили у двери, спросили мисс Гриффитс, и нас провели в гостиную. Там были Элси Холланд, Меган и Симмингтон — они пили чай.
Нэш повел себя весьма осмотрительно. Он спросил у Айми, не может ли сказать ей несколько слов наедине.
Она встала и подошла к нам. Мне кажется, я заметил слабый отсвет озабоченности в ее глазах. Но если это и так, все тут же исчезло. Она была совершенно спокойна и радушна.
— Что-то хотите
Она провела нас из гостиной — через холл — в маленький кабинет.
Когда я закрывал за собой дверь гостиной, я заметил, как резко дернулась голова Симмингтона. Я предположил, что его юридическая практика не раз заставляла его сталкиваться с полицейскими делами и он что-то заметил в поведении Нэша. Он привстал.
Но это и все, что я заметил до того, как дверь захлопнулась и я отправился следом за всеми. Нэш изложил дело. Он был очень спокоен и корректен. Он сообщил, что вынужден просить Айми пойти с ним. Он предъявил ордер на арест и прочел вслух предписание. Я сейчас не помню точную юридическую формулировку. Речь пока шла о письмах, а не об убийстве.
Айми Гриффитс вскинула голову и разразилась лающим хохотом:
— Что за смехотворная чушь! Чтобы я написала пачку неприличных гадостей вроде тех! Вы, должно быть, сошли с ума. Я не писала ни слова такого сорта!
Нэш достал письмо, адресованное Элси Холланд. Он спросил:
— Мисс Гриффитс, вы отрицаете, что написали вот это?
Если она и заколебалась, то лишь на долю секунды.
— Разумеется, отрицаю. Я это в первый раз вижу.
Нэш сказал тихо:
— Я должен сообщить вам, мисс Гриффитс, что вас видели печатающей это письмо на машинке в Женском институте между одиннадцатью и половиной двенадцатого позавчера вечером. Вчера вы зашли на почту с пачкой писем в руках….
— Этого я не отправляла.
— Да, вы не отправляли. Пока на ваши письма ставили штемпеля, вы незаметно уронили это письмо на пол, чтобы кто-нибудь, ничего не подозревая, нашел его и отправил.
— Я не…
Дверь открылась, и вошел Симмингтон. Он резко сказал:
— Что здесь происходит? Айми, если здесь что-то дурное, вы должны иметь юридического представителя. Если вы доверяете мне…
Тогда она сломалась. Закрыла лицо руками и упала на стул. И воскликнула:
— Уйдите, Дик, уйдите! Только не вы! Только не вы!
— Вам нужен адвокат, дорогая девочка.
— Не вы!.. Я… мне этого не вынести.
Он что-то понял, похоже. И тихо сказал:
— Я приглашу Мидмэя из Эксамптона. Подойдет?
Она кивнула. Теперь она всхлипывала.
Симмингтон вышел из комнаты. В дверях он столкнулся с Оуэном Гриффитсом.
— Что такое? — стремительно спросил Оуэн. — Моя сестра…
— Мне жаль, доктор Гриффитс. Очень жаль. Но у нас нет альтернативы.
— Вы думаете,
— Боюсь, в этом нет сомнений, сэр, — сказал Нэш. Он повернулся к Айми: — Простите, вы должны сейчас пойти с нами, мисс Гриффитс. У вас будут все возможности для встречи с адвокатом, вы знаете.
Оуэн вскрикнул:
— Айми?!
Айми отстранила его, не взглянув в его сторону. Она сказала:
— Не говори со мной. Не говори ничего. И ради всего святого, не смотри на меня!
Они вышли. Оуэн стоял, словно заснув. Я подождал немного, потом подошел к нему.
— Если я могу быть чем-то полезен, Гриффитс, скажите.
Он произнес словно во сне:
— Айми? Я в это не верю.
— Это может быть ошибкой, — неуверенно предположил я.
Он медленно сказал:
— Она никогда бы не могла написать такие письма. И вообще я в это не верю. Я не могу в это поверить.
Он тяжело опустился на стул Я постарался быть полезным, найдя порцию крепкой выпивки и принеся ему. Он проглотил напиток, и ему, кажется, полегчало.
Он сказал:
— Я поначалу никак не мог взять этого в толк. Теперь все в порядке. Спасибо, Бартон, но вы ничего не можете сделать. Никто ничего не может сделать.
Открылась дверь, и вошла Джоанна. Она была очень бледна. Джоанна подошла к Оуэну и взглянула на меня.
Она сказала:
— Уйди, Джерри. Это мое дело.
Выходя за дверь, я увидел, как она опустилась на колени возле его стула.
Глава 8
Я не в состоянии связно изложить события последующих двадцати четырех часов. Какие-то детали всплывают в памяти вне всякой связи с остальными.
Я помню, как Джоанна вернулась домой, очень бледная и измотанная, и как я попытался подбодрить ее, спросив:
— Чей ты теперь ангел-хранитель?
И как она улыбнулась жалкой, кривой улыбкой:
— Он говорит, что я ему не нужна, Джерри. Он очень гордый и холодный!
И я сказал:
— Моя девушка говорит мне то же…
Мы сидели молча какое-то время, и наконец Джоанна произнесла:
— В семье Бартонов нынче никто не нуждается!
Я сказал:
— Не обращай внимания, милая, у нас есть мы сами.
А Джоанна откликнулась:
— Так или иначе, Джерри, сейчас меня это не слишком утешает…
Оуэн явился на следующий день и принялся грубо льстить Джоанне. Она так прекрасна, изумительна! Как она пришла к нему, как она сказала, что согласна выйти за него замуж — если, конечно, он этого хочет! Но он не может этого допустить. Нет, она слишком хороша, слишком очаровательна, чтобы оказаться втянутой во всю ту мерзость, которая начнется, как только газеты доберутся до этих новостей.