Каникулы выдумщицы
Шрифт:
Всю дорогу до дома Мусю преследовали дурацкие насекомые. Хоть она и отмахивалась от них лопухом, они продолжали кружить над ней роем.
Тетя Вася уже освободилась от кухонных дел и теперь сидела на кровати, раскладывала пасьянс.
– А-а, Мусенька пришла… – рассеянно произнесла она. – Ну, как, хорошо тебе здесь? А то первое время все жаловалась, что скучно.
– Нет, уже не скучно, – гордо ответила Муся. – Мне здесь даже нравится.
– А чем это пахнет? – вдруг принюхалась тетя Вася. – Если профессиональное чутье меня не обманывает… Ой, кажется, моя эссенция пролилась!
Она
– Нет, вроде все в порядке… – с облегчением произнесла она, рассматривая тот самый флакончик, из которого побрызгалась Муся.
– Какая еще эссенция? – с подозрением спросила Муся. – Разве это не духи?
– Нет, конечно, – ответила тетя Вася. – Это специальная ванильная эссенция, которую в тесто кладут. Я, кстати, собиралась испечь булочки – вот для них моя эссенция бы и пригодилась. Запах от них будет… – мечтательно протянула она. – Умереть, не встать. Этот флакончик, кстати, мне специально из Австрии привезли, по заказу. Очень концентрированная вещь – хватает одной капельки на целый поднос булочек!
«Одной капельки! – чуть не застонала Муся. – Вот из-за этой одной капельки и сорвалось мое сегодняшнее свидание!»
Она бросилась в ванную и принялась смывать с запястий и за ушами следы ванильной эссенции. Она долго, до красноты, терла кожу – но даже ночью насекомые стрекотали над ней, поэтому Муся была вынуждена с головой укутаться в одеяло, под которым она спала.
«Как я еще жива осталась… – подумала она, засыпая в душной темноте, под стоны выпи, которая устроила за окном очередной душераздирающий концерт, леденящий душу. – Из меня же могли всю кровь выпить, закусать до волдырей… А во всем виновата тетя Вася с ее булочками! Может, она, конечно, и гениальный повар… Господи, а вдруг именно поэтому Герман так и рвется на кухню, чтобы по знакомству пообедать лишний раз? Говорят, у юношей в таком возрасте страшный аппетит!»
Глава 7
Гроза
С запада шли тяжелые черные тучи, закрывая солнце.
– Ну, что делать будем? – спросил Марат.
– Ничего не будем, – вздохнула Муся, почесывая свои многочисленные укусы. – Я, кстати, еще вчера знала, что погода испортится.
– Прогноз погоды слышала? – понимающе шмыгнула носом Катерина.
– Нет, определила по кое-каким народным приметам…
– Вы, девушки, в корне не правы, – решительно возразил им Марат. – Это даже хорошо, что солнца нет. Помните, мы в прошлый раз чуть не сдохли на солнцепеке? Копать нужно именно сейчас.
Все опять посмотрели на небо, которое наполовину было затянуто черными тучами.
– В общем, ветра-то нет, – пошла на уступку Муся. – Может, все мимо пройдет. Само рассосется.
– Да, – кивнула Катерина. – Сегодня подходящий день.
– Значит, решено, – стукнул кулаком по дереву Марат. – Сегодня или никогда.
– А где лопаты возьмем? – поинтересовалась Муся. – Не голыми же руками все там разгребать?
– Лопаты я беру на себя! – точно на уроке, подняла руку Катерина. – Кажется, я знаю место, где их хранят. Помните, сарай деревянный за лечебным корпусом? Оттуда дворник, дядя Фаддей, выходил с метлой. Там должны быть
– Логично, – согласился Марат. – То есть ты хочешь сказать, дядя Фаддей даст нам лопаты?
– Как же, даст! – скептически возразила Муся. – Догонит и еще добавит. Он, вообще-то, очень строгий, даже злой мужчина. Наверное, у него в жизни какая-нибудь душевная драма случилась…
Теперь Муся жалела всех людей со скверным характером.
– Как же, драма! – не согласилась Катерина. – Ему жена денег на водку не дает. Он алкоголик. Я слышала, как он ругал целебную воду из Медвежьего источника – говорил, что лучше бы это была водка. Тогда от посетителей не было бы отбоя…
– Лопаты надо взять, не посвящая в свои планы дядю Фаддея, – заключил Марат. – Потом обязательно вернуть. А то он так орать начнет…
Друзья немедленно отправились к лечебному корпусу.
Сзади, посреди поляны, заросшей бурьяном и крапивой, стояла небольшая будка.
– Здесь, – уточнила Катерина.
Они осторожно обогнули будку и обнаружили дядю Фаддея, который сидел у перекошенной двери. Обнимая метлу и обливаясь слезами, которые просто-таки градом катились по его небритой физиономии, он негромко, но с большим чувством пел:
– Черный во-орон, не кружися над моею голово-ой…
– Непредвиденные трудности, – прошептала Катерина. – Он так может несколько часов сидеть и петь.
– И плакать, – сочувственно добавила Муся.
Они снова вернулись к задней стене будки.
– Доски-то тут, в общем, довольно хлипкие, – тихо сказал Марат. – Надо отогнуть хотя бы одну…
– Да! – с азартом шмыгнула носом Катерина. – Фаддей и не заметит ничего!
Марат взял одну доску и осторожно потянул на себя. Раздался громкий скрип дерева, похожий на чей-то недобрый взвизг, и доска отошла снизу. Теперь она висела только на верхнем гвозде.
– Это кто там озорует? – со своего места грозно спросил дядя Фаддей.
– Прячемся! – прошептал Марат, поправил доску, и трое друзей упали в высокую траву. Из-за угла появился дворник. Он с недоумением оглядел пустую поляну, потом почесал затылок.
– Ишь… – произнес он, глядя в пустое пространство. – Опять эти миражи… Замучили! Говорил я Прокофьевне, надо уезжать отсюда, от греха подальше. Нечистое место!
Дядя Фаддей перекрестил поляну и скрылся на прежнее место.
Троица выбралась из травы. Марат легко отогнул доску и протиснулся внутрь сарая. Муся легко скользнула за ним. Последней, сдержанно пыхтя, с большим трудом пролезла Катерина. В сарае было полутемно.
– Вот ведра какие-то, – прошептал Марат. – А за ними что?
– Нет, это не лопаты, – сказала Муся, ощупывая предметы в темноте. – Это скребки для снега.
– Вот лопаты! – радостно хихикнула Катерина, забравшись в один из углов. – Вот они, голубушки… как раз три штуки.
– Отлично! – шепнул Марат. – Давай их сюда. И будем выбираться!
Он взял инструменты в охапку и стал нашаривать нужную доску.
– Ой! – пискнула Муся, едва не споткнувшись о моток кабеля, похожий на свернувшегося в клубок питона. – Тут барахла столько… Осторожнее!