Каникулы юной ведьмы
Шрифт:
— Тебе дело предлагают, а ты строишь из себя неизвестно что, — обиделся Кузнечик и пропал с моего колена. Его голосок донесся уже из капюшона. — Два квартала вдоль набережной, затем поверни направо, и еще два квартала. Там увидишь полицейский участок. Дальше — поступай как знаешь.
Я оседлала метлу, поднялась на уровень третьего этажа и полетела в указанном направлении. Уже скоро показалось серое здание участка.
Не зная, что предпринять, я решила позаглядывать в окна в надежде что-нибудь увидеть. И, к моей радости, на четвертом этаже в распахнутом окне я заметила папу и крестного, сидящих на диванчике в
На полном ходу я влетела через широко распахнутую фрамугу. Остановилась рядом с папой и крестным. И, подняв их рывком с дивана, тут же перенеслась на берег Туманного фьорда.
— Молодец, девка! — обхватился за меня руками крестный и расцеловал в обе щеки. — А то я уж испугался. Как поведут сейчас в казематы, как начнут пытать. А ведь обидно, мы же по-ихнему ни бум-бум! А ни за что страдать ой как люто!
Папа тоже обрадовался, но как-то угрюмо.
— Ничего! — остудила я их обоих. — Постойте пока еще здесь. Это для вас самое безопасное место. А я слетаю на разведку.
— Эй, слушай, а где мы? — стал озираться папа, но я, не ответив ему, уже скользнула с каменного выступа.
Некстати появившиеся облака мешали понять, где же Одинокий утес. Но лишь только я набрала высоту, как увидела большой просвет в облаках, и устремилась туда. Вскоре подо мной показалась большая вода. Я поняла сразу, что это открытое море. Оно мне совершенно не понравилось. Холодное какое-то, мрачное. Над ним висела промозглая изморось, не добавлявшая радости.
Одинокий утес обнаружился почти сразу. Его пик в гордом одиночестве возвышался над облаками. Я подлетела ближе. Склоны утеса были сплошь усеяны огромными валунами. Словно кто-то рассыпал их из гигантского ведра, и ойи остались россыпью лежать на склонах утеса. Ходить человеку тут было решительно невозможно.
Как же мне отыскать Белую пещеру? Я думала, но подсказка не приходила на ум. Пришлось просто круг за кругом облетать вершину, понемногу снижаясь к подошве. Когда я опустилась в облачность, то поневоле прижалась ближе к утесу и сбросила скорость. Благодаря этому и удалось отыскать вход в Белую пещеру.
Вход был совершенно неприметный. Вообще-то я его, если честно, и не увидела. Просто на склоне передо мной возникли две массивные статуи, высеченные из камня. Грубые крупные сколы только подчеркивали скрытую мощь фигур. Мне показалось, что скульптор обладал каким-то болезненным воображением, — передо мной стояли два питекантропа со скошенными лбами и маленькими злобными глазками на звериных лицах. В толстенных руках они держали огромные дубинки. «Как хорошо, что они каменные», — подумала я, прикинув, что такой зверочеловек смог бы спокойно заглянуть на третий этаж современного дома. Мне пришлось подлететь поближе, поскольку в утесе на уровне груди гигантов обнаружилось отверстие. Каким — то чутьем я поняла, что это и есть Белая пещера.
Но только я собралась влететь в пещеру, как, к моему ужасу, статуи вдруг ожили и стали проворно махать дубинками, так что если бы я попробовала прорваться сквозь них, то неминуемо была бы сбита. Питекантропы оказались на удивление ловкими, и я снрва зависла в воздухе, не зная, что же
— И долго ты так будешь издеваться над бедными троллями? — негромко заметил незнакомец. Удивительное дело — он говорил тихо, но я каждое его слово слышала очень отчетливо.
И тут я поняла, что никакие это не питекантропы, а тролли! И незнакомец вовсе не человек, а гном. Но удивляться было не время.
— Извините, пожалуйста, за беспокойство. Но если вас не затруднит, вы бы не могли подсказать мне, не это ли Белая пещера? Я ищу гнома по имени Эрик, — в памяти откуда-то всплыло, что гномы обожают учтивость.
— Предположим, что это Белая пещера. А что за дело у юной феи к Эрику?
— Меня зовут Ника, один леший рассказал мне, что Эрик смог бы сделать моего папу снова взрослым, — я только сейчас удивилась, что спокойно понимаю речь гнома.
— Ну не знаю, не знаю! — покачал головой гном, затем подумал и добавил: — Хорошо, залетай!
— Но как? — растерялась я, потому что на протяжении всего разговора тролли время от времени помахивали в мою сторону своими ужасными дубинками.
— Ты же фея, — загадочно произнес гном и умолк, внимательно глядя на меня.
Я стала лихорадочно думать, что же я могу сделать с этакими чудищами. Не придумав ничего путного, я воскликнула:
— А ну-ка, уймитесь!
И, о чудо! Тролли послушно замерли. Я осторожно двинулась ко входу, опасливо поглядывая на троллей, способных смахнуть меня, как муху. Но те присмирели и пропустили меня в пещеру.
Я приземлилась рядом с гномом и, не таясь, стала рассматривать его во все глаза. Еще бы, думала ли я еще недавно, что встречусь с настоящим гномом?
Лихо заломленный колпак ярко-красного цвета, длинный коричневый кафтан, подпоясанный широким кожаным поясом, коричневые же штаны, заправленные в сапожки, — все было удивительно уместным. И даже роскошная черная борода, закрывавшая полкафтана, была к лицу гному. И еще спокойный, даже величавый взгляд. Нет! Вот более точное определение — несуетный. Мне сразу представилось, что жизнь в горах позволяет приблизиться к вечности. И даже маленький рост — гном был не выше меня — не вызывал смеха.
— Спасибо! — учтиво поклонился гном. — За подобный взгляд на гномов!
Я растерялась: он что, может мои мысли читать? А от растерянности зачем-то сделала реверанс:
— Извините, а вы и есть Эрик?
— Нет! — рассмеялся гном. — Я не Эрик, я его троюродный брат Скрир. И мы, гномы, не умеем читать мысли, тем более у фей. Просто ты думала вслух. Ну что ж, пойдем к нам в гости?
— Ой, подождите! У меня есть еще спутники. Это мой папа и мой крестный. Они стоят сейчас на ветру, мерзнут и ждут меня.
— Они — люди? — уточнил Скрир.
— Да! — виновато потупилась я. — Обычные.
— Хм! Людям нельзя знать о существовании Белой пещеры. Но раз это твои родственники и если ты обещаешь наложить на них замыкающее уста заклятие, не позволяющее им поведать другим людям о нас, то можешь слетать за ними.,
Я прислонила метлу к стене, исчезла и через мгновение вернулась с папой и крестным. Папа дрожал и шмыгал носом в своем фраке. Хорошо хоть еще теплая курточка накинута — все же не так продувало. Дед Кузя выглядел не лучше.