Канкан на поминках

Донцова Дарья

– Простите, – повторил мужчина.

Я вздрогнула и написала вместо семи девять. Дикая злоба ударила в голову.

– Не пошел бы ты на… – вылетело из моего рта, – опять переписывать, твою!..

Мужик горестно вздохнул:

– Простите, я вас тоже недавно послал! Понимаете, второй час сижу, давайте поможем друг другу.

Я осмотрела кучу скомканных бумажек.

– Ну и как это возможно сделать?

– Сначала я продиктую вам реквизиты, а потом вы мне!

Мысль показалась мне дельной, и мы приступили к художественному чтению. Дело и впрямь пошло быстро. Обрадованные,

мы подскочили к окошку и сунули туда квитки.

Кассирша глянула на них и отшвырнула назад.

– Теперь что? – хором спросили мы с мужиком.

– Сумму штрафа надо указывать прописью!

Я оторопела, а парень примолк. Потом он очень медленно изорвал извещение, швырнул клочки на пол и сообщил:

– Государство, чиновники которого таскают доллары в коробке из-под ксерокса, не обеднеет, если не получит мою десятку.

– Ты прав, – радостно крикнула я, – ведь штраф можно просто не платить! И что с нами за это сделают?

– Ничего, – возвестил мужик.

– Тогда побежали.

Мы вышли на улицу. Дождь прекратился, и вовсю сияло солнце. Мужик влез в «Волгу» и крикнул:

– Уж извини, коли нагрубил!

– Ничего, – ответила я, открывая «Жигули», – сама хороша.

Глава 24

Как ни странно, дальше день покатился без приключений. В «Московском комсомольце» мне велели явиться завтра к десяти, и в родильном доме мы с ребятами без всяких проблем получили Ксюшу, судорожно сжимавшую в руках сверток, завернутый в коричневое одеяло. Кирюшка взял младенца.

– Давай сюда, понесу.

Я откинула угол кружевной пеленки и вздрогнула. На меня в упор смотрели Володины глаза. Стараясь не разрыдаться, я села за руль, и мы вмиг добрались домой.

Вечер прошел в семейных хлопотах. Несмотря на наши дружные протесты, Ксюша решила вертеть котлеты.

– Да здорова я, как корова, – отмахивалась девушка от наших предложений пойти полежать, – раньше бабы в поле рожали, и ничего! Вы что, котлет не хотите?

– Очень, просто очень хотим, – заорал Кирюшка, – милая Ксюшенька, спасибо, Лампа тут совсем распоясалась, даже яичницу не делает!

Ксюша рассмеялась и стала бросать на сковородку аккуратные котлетки. Я сердито пожала плечами и ушла в Катину комнату. Там, вокруг слегка ободранной кроватки, сидела вся наша собачье-кошачья стая. Рейчел, заслышав скрип двери, издала тихий рык, но, увидав меня, тут же виновато замела хвостом.

– Правильно, – одобрила я, – охраняйте мальчика, сейчас коляску привезу.

Прихватив ключи от Володиной квартиры, я вышла на лестницу, открыла дверь и почувствовала запах табака. Надо же, никак не выветрится… Ухватив коляску, я толкнула ее к выходу и тут увидела на столе пепельницу с двумя окурками. Как странно! Я отлично помню, что вымыла плошку и уничтожила все бычки. Эти-то откуда взялись?

Недоумевая, я схватила вонючую пепельницу и уставилась на нее во все глаза, потом осторожно взяла желтый фильтр… Возле золотого ободка виднелась надпись: «Легкие» и цифры 21. Какие-то неизвестные сигареты, и это было уж совсем непонятно. Володя курил только «Парламент», честно говоря, немного дороговатый сорт

для милиционера-бюджетника, но Костин, вытаскивая пачку, улыбался:

– Не пью, а обедаю раз в три дня, могу себя хоть любимыми сигаретами побаловать…

Я в задумчивости смотрела на воняющие окурки. У «Парламента» белый фильтр, а вчера в пепельнице тоже лежали желтые… Может, Володька перешел на другой сорт? Хорошо, предположим, это так, но майор мертв, сутки назад я лично опустошила пепельницы, и откуда взялись два окурка?

– Ламповецкий, – заорал Кирюшка, – беги скорей, а то все котлеты съем!

Я вытолкала коляску на лестницу и заперла дверь. Утро вечера мудренее, завтра подумаю над загадками.

Перед самым сном мы затеяли великое переселение народов.

– Лучше всего Ксюше пока пожить в твоей комнате, – глянула на меня Лиза, – там есть балкон.

– Правильно, – согласилась я, – очень удобно будет мальчика гулять выставлять, сейчас переберусь в Катюшину спальню.

– Бога ради, не надо из-за меня ничего затевать, – испугалась Ксюня, – балкон есть и на кухне!

– Но там северная сторона, – отмахнулась я, – а у меня восточная, солнечная, не спорь!

Дети кинулись передвигать кроватку, собаки, считавшие своим долгом караулить младенца, плотной стаей переместились на новое место. Успокоились мы только после полуночи, понаблюдав за последним кормлением новорожденного. К слову сказать, вел он себя очень тихо, скандалов не закатывал и все время спал, изредка издавая странное кряхтение.

Где-то в полпервого я погасила свет и уставилась на потолок. Сон не шел. Катюшина кровать жестче моей, и мне было непривычно лежать не на своем месте. К тому же Муля, всегда спящая у меня под одеялом и служащая хозяйке лучше любой грелки, сегодня решила заступить на ночное дежурство под кроваткой нового члена семьи и не пришла.

Я лежала, слушая мирные, ночные звуки. Вот закашлялся Кирюшка, протопала босыми ногами в туалет Лиза… Потом воцарилась сонная тишина, лишь изредка прерываемая глубокими, шумными вздохами. Это Рейчел поворачивалась с боку на бок, охраняя младенца. И раздавалось звонкое кап-кап-кап… В кухне подтекал кран, а мне все недосуг поменять прокладку.

Внезапно откуда-то долетел резкий звук, словно отодвинули стул. Я насторожилась. Наши спят без задних ног. Потом послышались тяжелые шаги. Я села. Катюшина комната граничит с Володиной квартирой, звукоизоляция в нашем доме не из лучших, а в тишине звуки раздаются особенно отчетливо. Я вскочила и подошла к стене. В квартире майора кто-то был, ходил по комнате… Вор! Хотя что можно украсть у Костина? Только пепельницу! Окурки!

Я схватила ключи, выскочила на лестницу и осторожно вошла в Вовкины апартаменты. Увидев у окна черную фигуру, стоявшую спиной к двери, я мигом зажгла свет и крикнула:

– Стой, подними руки, стрелять буду!

Мужчина немедленно повиновался и обернулся. Я ахнула. На меня смотрел бутырский тюремщик Алексей Федорович, тот самый, к которому меня отправил Слава Рожков, когда устраивал незаконное свидание с Вовкой.

– Что вы здесь делаете? – выпалила я.

Алексей Федорович слегка растерянно ответил: