Каньон убийств
Шрифт:
Я повторила вопрос:
— Что за обстоятельства?
— Развод.
Моя тако выглядела великолепно: кусочки цыпленка, подливка и сыр.
— Чей развод?
— Дайамондов.
— А когда они решили развестись?
— В тот день, когда с ним случился сердечный приступ. Я слышала собственными ушами.
Вместо тако я принялась переваривать неожиданную новость.
Эмбер поерзала на стуле.
— Вы говорили о гибели брата вашего друга. Что с ним случилось?
— Его насмерть сбил бывший вице-президент
Эмбер отправила в рот большую порцию буррито. Прожевав, она переспросила:
— Кто?
Я посмотрела вокруг и увидела на соседнем столе стопку газет. Я взяла их, поворошила, нашла фотографию Брэнда, сделанную в здании суда, и показала Эмбер.
— Я его знаю, — равнодушно сообщила моя сотрапезница.
— В самом деле?
— Это парень с собачкой.
Она запустила в рот новую порцию кукурузы.
— Что за парень с собачкой? — спросила я, подождав, когда она прожует.
— Тот, который миссис Дайамонд подарил Цезаря.
— Цезаря?
— Чихуахуа.
— Откуда вам это известно?
Эмбер вытерла уголки рта салфеткой.
— Однажды я относила кое-какие бумаги к Дайамондам домой. Ваш Брэнд был там. Миссис Дайамонд при мне благодарила его за то, что он подарил ей собаку. Он…
Лицо у девушки окаменело, взгляд застыл на чем-то за моей спиной. Я оглянулась. В дверях кафетерия стоял Кенни Руденски.
Он поманил меня пальцем:
— Гиджет, давай прокатимся.
Последний отрезок пути оказался самым легким, хотя дорога шла в гору и была извилистой. При крутых поворотах Кенни сбрасывал скорость, чтобы я не теряла его из виду. Труднее было ехать за ним по автостраде — ему нравилось давать «порше» полный газ и менять полосы движения. Он словно бросал мне вызов: а ну-ка, догони. На его подобранном из тщеславия номерном знаке красовалось «2ПОЗОБЕЗ», то есть «дважды позаботься о безопасности», что соответствовало основному направлению деятельности «Мако», но отнюдь не его манере водить машину.
— Следуй за мной, — сказал он мне в кафе. — Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать.
Мне хотелось знать о Франклине Брэнде и о том, что связываете ним Кенни.
Сейчас мы находились к северу от Футхилл-роуд. В ущелье росла высокая пожелтевшая трава. К склону липли жилые дома с балконами. «Порше» затормозил и повернул на подъездную дорожку. Я последовала за ним.
Вилла Кенни являла собой средиземноморскую фантазию из пальм и отливающих золотом камней. Она размещалась между шоссе и ущельем. Отсюда были видны город и острова Ченнел. Океан напоминал темно-синий ковер.
Кенни вышел из машины. Я тоже.
— Ты прямо-таки висела у меня на хвосте. Не очень-то хлипкая. Заходи, выпьем чего-нибудь.
Рядом с парадной дверью висела табличка с названием дома: «Любовница». Пока Кенни отпирал дверь, я заметила под притолокой камеру слежения.
— Выпьешь пива? — спросил Кенни.
— Лучше газированной воды.
— А мне казалось, с тобой будет веселее.
— Мне придется вести машину обратно под гору.
— У меня есть шардоне. Годится? Или желаешь чего-нибудь особенного?
Особенного. Он что, имел в виду кокаин?
— Нам предстоит боксировать, и тебе нужно укрепить боевой дух.
— Боксировать? Но я забыла перчатки дома.
— Точно так, как там, в конторе. — Он открыл бутылку пива «Бек». — Начну я. Не смей вытягивать компромат из моих подчиненных. Никогда.
— Я на тебя не работаю, Кенни.
— Обо всем, что тебя интересует, спрашивай у меня лично. Человека, который лижет между ног и который мог бы помешать мне отвечать на твои вопросы, нет.
Я выдавила кислую улыбку:
— Насчет боксирования. Ты имел в виду оскорбление моих друзей?
— С Харли все ясно. Она ничего не скрывает. Львица. Ей нравится свежее мясо. Она преподает в университете, чтобы соблазнять учащихся. — Он наставил на меня бутылку. — А ты, часом, не была ее студенткой?
Он стоял слишком близко. На лице — томительное вожделение.
— Нет, — ответила я. — Я передумала. Выпью-ка я шампанского.
Он улыбнулся:
— «Тейттингер»?
— Конечно! — Я притворилась, будто знаю, что это за чертовщина.
Он вышел. Я услышала, как он спускается вниз по ступеням, и поняла, что нахожусь в доме, где имеется винный погреб.
Я огляделась. Между гравюрами висели глянцевые, размером восемь на десять, фотографии Кенни со спортсменами, телевизионными звездами и каскадерами. На других снимках он был представлен участником мотокроссов — мотоциклы скользят на поворотах, грязь летит веером из-под колес.
На одной стене я увидела помешенную в рамку журнальную статью. Заголовок гласил: «Наиболее выгодные холостяки Санта-Барбары». На фотографии Кенни стоял, положив руку на капот «порше». Статья вовсю расхваливала его как «наследника технологической империи „Мако“». Едва скользнув по факту развода, она сообщала: «Однако жизнь Кенни — это не только ленчи с влиятельными людьми и блестящие благотворительные балы. В его жизни нашлось место и для трагедии». Далее в статье говорилось о гибели его школьной подружки и приводилось высказывание самого Кенни: «Потеряв Иветт, я с головой ушел в учебу… Леди, способная привлечь мое внимание, должна быть чем-то особенным».