Канун Армагеддона

Легостаев Андрей

— Никуда не отлучайтесь и будьте готовы вступить в бой в любой момент.

Даже если весь сегодняшний фарс обернется какой-либо кровавой заварушкой, юные рыцари смогут лишь достойно погибнуть, не более… И Ансеис знал, что не позовет их ни при каких обстоятельствах. К тому же он умел просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед и полагал, что представлять Уррия Алвисиду еще крайне преждевременно — по многим причинам.

Хамрай подтолкнул бывшего пленника на середину Коридора:

— Давай, исполняй то, с чем тебя послали.

Сам остался стоять у выхода

в свой замок, словно не вставая ни на чью сторону. Впрочем, если разобраться, так оно и было — он не вставал отдельно ни на сторону шаха Балсара, с которым его связывало очень многое, ни на сторону Алвисида, которого он, несмотря ни на что, уважал, ни на сторону Радхаура, которого он, стыдно самому признаться, любил как сына, ни уж тем более на сторону алголиан, к которым, впрочем, у него не было ни малейших претензий. Другое дело, что все они скорее всего встанут на ту же сторону, на которую и он. Но пока… пока он постоит у выхода, ведущего в замок, где живет его любовь.

Фигура, вышедшая в центр коридора, была бесплотна и говорить могла только мысленными образами, без языка. Так что внезапно образовавшуюся тишину ничто не нарушало, кроме негромких покашливаний да шуршания одежды.

— Вы, — ни к кому персонально не обращаясь, начал посланец, — считаете себя создателями и властителями этого мира. Вы ничего не создали и властвуете, узурпировав чужое могущество и чужие права. Я послан теми, кто действительно создал этот мир и кто должен им властвовать по праву создателя, по праву сильного, по праву мудрого.

Голос посланца затих в головах присутствующих — видимо, он давал им время, чтобы его слова дошли до их сердец, или что там у них…

Ропот искреннего возмущения пронесся легким ветерком, но в бурю не перерос, все ждали продолжения. Однако в головах присутствующих здесь богов не укладывалось — как это не они создатели мира, если помнят, пусть и смутно, как его создавали? Очень немногие в этом коридоре знали великую тайну мира — Алвисид и те, с кем он ею поделился.

— Вы считаете ваш мир огромным, думаете, что границы его оберегают души умерших, не поклонявшихся никому из вас. Вы полагаете, что они питают вас силой и охраняют ваш мир от неведомых вам опасностей извне. Это так и не так одновременно — ваш мир — песчинка малая, а ваши Силы Космические оберегают не ваш мир, а мир от вас. И послали их на дальние рубежи именно мы, они первоначально питались нашей силой. Мы были неизвестны вам, оберегая вас, но время ваше прошло. Мы проснулись от векового забвения, и теперь только мы будем управлять миром. Управлять посредством того из вас, кто поклонится нам, истинным хозяевам мира.

— А если никто не поклонится? — тоном прожженного провокатора спросил Алвисид.

— Молчи!!! — в бесстрастном мысленном потоке пришельца на мгновение прорвалось негодование. — Ты один из нас, но случай дал тебе то, чем обделил более достойных. Ты заслужил смерть своими преступлениями. Приговор тебе вынесен и обжалованию не подлежит!

— Приговоры имеют право выносить лишь те, — жестко произнес Алвисид, — кто может претворить

их в жизнь. Иначе это не приговор, а просто жалкое бессильное и злобное блеяние!

— Ты уже получил свое по приговору, — парировал представитель неведомых сил. — И ты не будешь возрожден. Я сейчас не с тобой разговариваю, а обращаюсь ко всем здесь собравшимся. Мне поручено передать предложение Демиургу. Он здесь?

— Здесь! — твердо сказал архангел Михаил.

У Хамрая впервые закралось подозрение, что Демиург из-за гордыни не захотел говорить с остальными богами, но любопытство пересилило, и он принял облик своего военачальника. Да, так могло быть, хотя Демиург любопытством не отличался — неужели и до него дошло, что властью надо не только наслаждаться, наказывая неугодных и осыпая благостями льстецов, но и постоянно доказывать свое право на власть?

— Мы уже продемонстрировали вам свое могущество, когда планеты этого мира наконец-то встали, как должно, и мы смогли выйти из плена. Теперь мы пришли брать этот мир в свои руки. Мы предлагаем тебе, Демиург, поклониться нам, создателям этого мира, дающим ему жизнь и силу, и собрать всех наиболее достойных вокруг себя. Кто не подчинится тебе, будет уничтожен!

— Нельзя убить того, кто бессмертен, — снова вмешался Алвисид. Он понимал, что решающие слова сейчас будут произнесены и их уже не отменишь. И поэтому для колеблющихся надо разъяснить все детали, чтобы они точно знали: что выбирать и кого.

— Можно убить и бессмертного, — вместо посланца таинственных и могущественных сил ответил архангел Михаил, или кто там он был на самом деле. — Во время Армагеддона. Побежденные исчезнут из этого мира навсегда.

— Кто не поклонится Демиургу, тот будет вызван на Армагеддон и уничтожен навсегда, окончательно и неумолимо, — подтвердил посланец, словно этими словами Демиург согласился на предложение высших сил.

Он поднял рукав своего плаща, в котором не было руки, словно призывая к тишине. Пустота из-под капюшона взирала на Демиурга и присных его.

Все молчали, понимая, что стоят на пороге выбора, который предстоит сделать каждому из них. Каждому, невзирая на положение, ибо и самый могущественный бог не может не явится на Армагеддон, а самый ничтожный его слуга может встать на противоположную сторону, и никто не в силах ему помешать. Лишь простым людям Армагеддон не страшен, они о нем просто не узнают…

Хамрай быстро прошел к шаху Балсару и обменялся с ним несколькими фразами. Балсар твердо кивнул, и Хамрай вернулся к трону Алвисида.

— Все идет так, как мы и предполагали. На Балсара можно положиться, — сообщил он поверженному богу и повернулся к Радхауру:

— Посланец разговаривает с Демиургом мысленно, незачем всем знать, как и на каких условиях заключается договор. Самое интересное начнется чуть позже, когда каждому предстоит сделать выбор, на чью сторону встать.

— А если они не договорятся? — спросил Радхаур.

— Договорятся.

— Значит, Армагеддон неизбежен?

— Скорее всего, да. Хотя мы попробуем договориться…