Канун Армагеддона
Шрифт:
— Я могу показать вам могилу вашего второго сына, его преосвященства отца Иоанна, епископа Маридунского, — сказал Радхаур.
Алвисид бросил быстрый взгляд на Ансеиса и Мекора, присел на поребрик ложной могилы, в которой скрывался проход в чудесный коридор.
— Позже, наследник. Отошли караульных, я хочу поговорить с вами, не для их ушей разговор. Тебе ничего не угрожает.
— Я в этом не сомневаюсь, — усмехнулся Радхаур, окликнул одного из стражников и приказал дожидаться у выхода из подземелья,
Оставшись одни в огромной пещере, освещенной лишь несколькими факелами, все четверо молчали. Алвисид сидел на поребрике ложной могилы, остальные ждали, пока он заговорит. Обдумывали происшедшее в коридоре. Мекор почему-то вспоминал о снова явившемся ему в прошлую ночь духе Фоора. Хамрай думал о том, что очень хочет провести ночь за душевным разговором с Балсаром, и поморщился от мысли, что придется говорить с другом и о делах, поскольку старый маг понимал то, что еще не было сказано вслух: очень многое зависит от того, как поведет себя Моонлав. Своенравная красавица, богиня. Попавшая в ловушку Алвисида и спящая вековым сном в драконьей стране.
— Очень важно не стать могущественным, а быть им. И остаться при этом человеком, — ни к кому не обращаясь, словно рассуждая вслух, произнес Алвисид. — Хотя в разные времена бытуют весьма разные понятия о человеческой морали. Но суть от этого не меняется. За двадцать лет я сделал больше, чем эти трое за двести… Слизняки, куколки, трутни… Я убежден, что победа за теми, кто не стоит на месте — таков закон, который не удавалось пока изменить никому. Но я должен не взирать на происходящее со стороны, а быть с теми, кто выйдет на поле битвы. Должен, понимаешь, наследник, должен!
— Да, — кивнул Радхаур. — Понимаю. Я тоже многое должен.
Он не сказал, что именно должен и кому, но Алвисид его прекрасно понял.
— Вон там твоя суженая? — спросил он. — То озеро, в которое превратил ее Хамрай?
— Да.
— Если хочешь, я могу на какое-то время вернуть ей человеческий облик. Ты можешь провести с ней час…
— Это… Это возможно? Но ведь у вас еще нет силы, сэр Алан.
— У меня — нет, но я возьму ее у Мекора и Хамрая. Вы ведь поможете мне? — обернулся он к магам.
— Если моей силы не хватит, — ответил Мекор, — вся магическая мощь нашего ордена к вашим услугам, сын Алгола.
— Полагаю, — вмешался Хамрай, — что если Алвисид знает как, то нашей магической сущности хватит, ведь обратил-то я ее в озеро один. Но я представления не имею, как совершить обратное действо. Да, магам значительно легче жилось бы на свете, если бы все было обратимо. Повернуть реку вспять — трудно, но возможно. Мне даже удавалось повернуть вспять время, правда ненадолго, и желаемого результата это не принесло. Но заставить орла превратиться в яйцо…
— Дайте мне руки, — изменившимся,
Радхаур тут же протянул руку. Сладко от предчувствия, что он сейчас увидит возлюбленную, было на сердце и страшно. Страшно, что за эти годы она стала ему чужой, как Лорелла. Страшно, что сохраненный в душе облик не совпадет с оригиналом, как, например, истинный сэр Отлак не походил на свое каменное изваяние.
— Нет, наследник, сейчас, — Алвисид голосом выделил слово «сейчас», — ты ничем помочь не сможешь. Иди к своей возлюбленной.
Радхаур кивнул и направился к тому месту, где разлилось чудесное озеро, понимая уже, что сейчас ему предстоит испытание посложнее выхода один на один с разъяренным драконом, где все зависит от силы и ловкости. Как вести себя сейчас и что говорить, Радхаур не знал. И не знал, нужен ли ему этот час свидания перед последним путешествием за сердцем Алвисида.
Зато Хамрай, как и Алвисид, знал — это очень нужно.
— Вернемся к нашим баранам, — сказал Алвисид, после того как, воспользовавшись магической силой Мекора и Хамрая, выполнил обещанное действо.
— Каким баранам? — не понял Мекор. — Вы так называете своих единоутробных братьев Арсивана, Сеалбура и Севибоба?
Алвисид расхохотался. Хамрай улыбнулся — Мекор относительно молод, он не знал Алвисида до его поражения. Хамрай хоть и немного, но имел удовольствие с ним общаться и прекрасно помнил любовь Алвисида к странным выражениям, означающим отнюдь не то, что подразумевают высказанные слова. И это словосочетание Хамрай отлично помнил, поскольку оно очень нравилось шаху Балсару, хотя тот вкладывал в него несколько иной смысл.
— Именно к ним, — отсмеявшись, ответил Алвисид.
— Подождите, — остановил Хамрай, поднимая руку, в которой был зажат плащ с капюшоном, в котором таилось магическое насекомое, — если мы собираемся обсуждать наши планы, то стоит избавиться от ненужного свидетеля.
— Раздави гадину каблуком, — брезгливо посоветовал Алвисид.
— Нет, — твердо ответил Хамрай. — Я гарантировал ему полную безопасность и отнесу его через коридор в свой замок.
— Как знаешь, — решил Алвисид. — Поторопись, у нас не так уж много времени.
Радхаур прилагал все усилия, чтобы не сорваться на бег, приближаясь к месту, где озера уже не было. Факела, оставленные часовыми у ложной могилы, ничего здесь уже, конечно, не освещали. Но Радхаур чувствовал, что Рогнеда стоит в своем истинном образе и ждет его. И тут же ему пришло в голову, что она нагая, а в подземелье довольно прохладно. Он ускорил шаг.
— Радхаур… — услышал он голос, звук которого почти стерся в памяти. — Радхаур… любимый… это ты? — Слова давались ей с видимым трудом.