Капитали$т: Часть 2. 1988
Шрифт:
— Обязательно, — ответил я, подавив усмешку. Действительно — смешно. В квартире у первого секретаря горкома — валюта и золото. Куда из прятать — черт его знает… В вентиляцию, что ли, как в романе Булгакова…
— А если придут с обыском, то скажу, что подбросили враги, — по-булгаковски добавил я, уже не скрывая усмешки.
— Вообще, все правильно, — сказа Валерик. — Я вчера за каким-то хреном программу «Время» посмотрел…
— Ну ты даешь! — улыбнулся Серега.
— Да ничего смешного, — сказал Валерик мрачно. — Все катится к чертовой матери. Армяне
— Теперь будет, — сказал я.
Мы пьем «Пепси», закусываем принесенными Валериком бутербродами с «докторской» колбасой и рассматриваем доллары. Жизнь почти прекрасна. У моих компаньонов очень серьезный вид, они как будто даже повзрослели на несколько лет, приобщившись к запретным сокровищам. Экструдер без перебоев выдувает пленку. В ресторанах мы уже свои люди, раскланиваемся с завсегдатаями, которые большей частью — наш брат-кооператор. От спиртного начинает слегка пошаливать печень. Центровые таксисты узнают нас в лицо, так что объяснять куда ехать — не нужно. В институте я почти не появляюсь.
Тем утром я, как обычно, шел в наш офис в ДК — неспешно и важно, как и полагается начальнику. Утро выдалось жарким — середина июля, как-никак, на небе ни облачка, десять утра, и день предстоит знойный и пыльный. А у нас даже кондиционера нет, мрачно подумал я. Буржуи недоделанные, не можем достать банального кондиционера, охлаждаемся вентиляторами, словно какие-нибудь папуасы. Нам обещали привезти БК — самый ходовой советский кондиционер, с переплатой, естественно, но воз и ныне там, в эпоху тотального дефицита обещанного ждут три года…
— Молодой человек! Молодой человек! Извините, пожалуйста…
Что такое? Это, кажется, меня. На обочине стоял пыльный видавший виды «Москвич» с открытым капотом, а рядом с ним — два мужика — тоже пыльные и видавшие виды.
— Не могли бы вы подсказать… — обратился ко мне один из мужиков. Выглядел он очень уставшим и несчастным. Совершенно безопасным.
— Да, да… — вежливо сказал я, останавливаясь возле «Москвича».
В ту же самую секунду меня схватили сзади и заломили руки.
Вот и приехали, пронеслось у меня в голове. Это кто ж такие? Естественно, ни о каком сопротивлении и речи быть не могло, приняли меня очень профессионально, запихнули на заднее сиденье, и пыльный «Москвич», взревев мотором, рванул с места в карьер. Слева и справа от меня сидели мрачного вида мужчины.
— Только без глупостей, — сказал мне тот, который был слева. — Будешь сидеть тихо — больно делать не будем. Будешь трепыхаться… — в этом месте он многозначительно замолчал.
— Вы кто такие? — переведя дыхание, спросил я.
Мужчина, сидевший рядом с водителем, повернулся ко мне. Мелькнула красная книжечка.
— Гозбезопасность, — сказал он отрывисто.
Так. Уже хорошо, что не бандиты. А может быть и не очень хорошо. Если гозбезопасность, то меня должны отвезти в самое логово кровавой гебни. Которое, как известно, расположено в центре.
— Я задержан?! — громко поинтересовался я. — Если задержан, то почему не составлен протокол задержания? Если арестован, то где ордер на арест? Что вообще происходит? Вы вообще понимаете, что творите?!
Сидящий справа мужик, не сдерживаясь, заржал. А сидящий впереди лениво сказал:
— Сейчас приедем, там тебе все объяснят.
— В приемной у меня насидитесь! — решил вконец обнаглеть я. За что тут же получил ощутимый тычок в бок.
Черт знает что! Может они меня перепутали с кем-то? И тут, словно в ответ на мой невысказанный вопрос, ко мне снова повернулся сидящий спереди.
— Значит, слушай меня внимательно, Петров Алексей Владимирович. Сейчас мы выйдем из машины и пройдем в одно место. Там с тобой хотят поговорить. Чтобы вел себя спокойно и тихо. Иначе сделаем больно. Понял?
Я кивнул. Чего уж непонятного! «Москвич» заехал на территорию недавно построенного микрорайона и притормозил у новенькой двенадцатиэтажки, почти вплотную к подъезду. Кажется, она еще была не заселена. И, кажется, что я таки не арестован. Хоть какая-то радость.
Мои спутники провели меня до квартиры на третьем этаже — двое впереди, двое сзади. Подъезд пах свежей краской, штукатуркой и еще чем-то строительным.
— Заходи, — указал на дверь один из похитителей. Я потянул за ручку — дверь была открыта.
— Приехали? Проходите, Алексей Владимирович, не стесняйтесь! — раздался голос откуда-то из недр квартиры. Я прошел пустой коридор и оказался в комнате.
Комната почти без мебели. Три стула, какие-то ящики и коробки. Но чистая — никаких пятен краски и других следов ремонта. В комнате двое мужчин. Один — неопределенного возраста, может быть за тридцать, а может и около пятидесяти, какой-то серый, в дешевых индийских джинсах, сандалиях и полосатой рубашке поло. Второй — молодой, может быть лет двадцать пять — двадцать семь. На нем убогий коричневый костюм, из тех, которые часто носят номенклатурщики с самого низа должностной пирамиды. Явно птица невысокого полета.
— Да вы садитесь, Алексей Владимирович, — старший гостеприимно указал на стул. — Садитесь! И, прошу вас!.. уж не взыщите за то, что доставили вас сюда… так сказать, без лишних политесов. Ребята — простые оперативники, какой с них спрос, сами понимаете…
Наглость — второе счастье, решил я, поудобнее располагаясь на шатком стуле. И сказал, стараясь, чтобы голос звучал как можно более официально:
— Я вас внимательно слушаю, товарищи.
Товарищи заулыбались.
— Неплохо держится паренек, — сказал старший молодому.