Капитали$т: Часть 4. 1990
Шрифт:
— А Горбачев? — спросил Ярослав. — Он первый, второй или третий?
— Знаешь, — сказал я с улыбкой, есть такой анекдот. Отходит от платформы поезд. За ним бегут двое здоровенных деревенских мужиков, отец и сын. У обоих по два чемодана в руках. Поезд набирает скорость — они бегут. Поезд разогнался — они бегут. Поезд скрылся из виду, платформа кончилась. Отец ставит чемоданы на бетон. Разворачивается, и ка-а-к даст сыну в ухо! Сын спрашивает: «Батя! Ну за что?» А батя отвечает: «А что делать, Гриша? Что делать?»
Ярослав расхохотался,
— Вот мне кажется, что Горбачев — этот батя, — сказал я. — Поезд догнать не получилось, платформа кончилась, но делать чего-то нужно. Вот он и делает, как умеет.
— А Ельцин? — Ярослав посмотрел на меня с вызовом.
— Я тебя прошу… — сказал я, закатив глаза к потолку.
— Нет, правда! — не отставал от меня молодой журналист. — Вообще, демократические перемены — это ведь хорошо?
— Ну что ты хочешь от меня услышать? — безнадежно спросил я. — Пойди и задай вопрос профессорам в своем институте. Кандидатам и докторам.
— Они теоретики все, — улыбнулся Ярослав. — А вы — практик. И потом… они будут говорить не то, что думают, а то, что положено говорить.
— Да уж… — вздохнул я. — Практик… Если я практик, то чего ты меня о теоретических вещах спрашиваешь? Завязывай. А у профессоров должность такая, говорить то, что положено. А как практик, я тебе хочу сказать вот что. Эта будущая статья может быть опасной. Понимаешь?
— Понимаю, — улыбнулся он.
Я вздохнул.
— Не понимаешь. Мы реально можем разозлить очень опасных людей. Которые способны на все. Так что, как напишешь — потеряйся на пару недель. Съезди куда-нибудь, в Крым или Прибалтику. Там сейчас хорошо… Кстати, вот аванс… — Я протянул Ярославу конверт.
— Спасибо, — усмехнулся он, как-то невесело глядя на конверт. — Знаете, Алексей, это получается, что я больше всех в редакции зарабатываю. Неудобно. У нас есть люди намного опытнее меня… Да и Борис Борисович…
— Неудобно спать на потолке, а Борис Борисович идет лесом, — перебил я Ярослава. — За него не переживай, он своего не упустит. А бабки ты за риск получаешь. Насчет отъезда все понятно?
— Да перестаньте! — рассмеялся он. — У меня сессия на носу, какой отъезд? Да и в конце концов, у нас здесь не Сицилия…
— У нас хуже, — сказал я, серьезно глядя на Ярослава. — А с отъездом это не прихоть и не перестраховка. Это производственная необходимость. С институтом решим, не переживай.
— Да? — спросил он растерянно. Кажется, мне удалось поколебать его беззаботно-оптимистический настрой.
— Да, — твердо ответил я. — мы делаем серьезное дело. Для шуток вообще не место. Вот совсем.
Он нехотя кивнул. И на том спасибо.
Затем я встретился с Матвеем. Пришлось поездить по городу, чтобы его отыскать — ни на барахолке, ни на авторынке его не было, его диспетчер тоже затруднился ответить на вопрос — где босс… Нашелся Матвей вместе с несколькими приятелями в баре «Калинка»
Матвей, увидев меня, удивился.
— Леха? Случилось чего?
— Еле вас отыскал, — сказал я. — Пойдем на воздух, разговор есть.
Мы вышли наружу.
— Ну, рассказывай, — скомандовал Матвей. — Я уже по лицу вижу, что какая-то лажа полезла…
— Приехал наш милицейский друг, — начал рассказывать я. — Приехал и сообщил последние новости.
— Новости, конечно, хреновые? — скептически глядя на меня спросил Матвей.
Я показал ему большой палец.
— Вы поразительно догадливы, дорогой товарищ! Новости так себе.
— Да говори уже! Не томи!
— Сейчас расскажу все по порядку, — пообещал я. — Первая хреновая новость — Гусар действительно работает с ментами. Известно на сто процентов. Он им показатели обеспечивает, а они его не трогают.
— Я ж так и знал! — воскликнул Матвей, с силой стукнув кулаком о ладонь. — Я же все время об этом толкую, он с ментами рука об руку всю дорогу! И Седой покойничек такой же был — гнида цветная! Пора дядю Витю вслед за Седым, пора!
— Тихо! — останвил я раскрасневшегося от навалившихся эмоций Матвея. — Это только первая хреновая новость. Есть и еще.
— Да говори уже! — в сердцах рыкнул Матвей.
— Скажи мне, друг сердечный, — начал я, — только честно скажи, договорились?
— Я когда-нибудь нечестно говорил?! — вскинулся Матвей.
— Отлично, — кивнул я. — Так вот такой вопрос к тебе. Этот авторынок… он вам с брательником сильно нужен и дорог?
Матвей с удивлением и негодованием посмотрел на меня.
— Ты чего погнал-то, Леш? Что значит — нужен и дорог? Оттуда бабки идут каждый день, такие бабки, что…
— Сколько? — лениво спросил я.
Матвей потупил взор.
— Ты это… вообще… такие вопросы! Некорректные, короче!
— Вопрос по делу, — сказал я. — И давай без ложной скромности. Из-за вашего авторынка и нам тошно.
— День на день не приходится… — пожал плечами Матвей. — Но в среднем… примерно… червонец. Плюс-минус там.
— Десять штук в день? — уточнил я.
— Бывает и больше. А че? Это в начале казалось, что дофига. А сейчас… И народа у нас больше стало, все хотят есть, пить, одеваться…
— Как там у вас все устроено? — продолжил я допрос.
— Ну как… — Матвей нервно дернул головой. — Перекупщики и спекулянты нам платят.
— С каждой проданной тачки или помесячно?
— Кто как… — неопределенно сказал Матвей. — А че? Заносят деньги и живут спокойно. Знают, что никто не кинет, тачку не отберет, мы всегда рядом.
— В общем, менты собираются авторынок отрабатывать, — сказал я. — Нужно думать, как лучше поступить.
— Серьезно?! — В голосе Матвея звучала неподдельная боль.
— Лично видел аналитическую записку с рекомендацией, — подтвердил я.