Капитали$т. Часть 5. 1991
Шрифт:
— А как же… — начал Матвей. Но я прервал его:
— Позже!
В бухгалтерии царил Семен Моисеевич. Благообразный дедушка, на вид — мягкий и добродушный. А на самом деле — компьютер в человеческом обличии. Лучший спец в бухгалтерском учете, в том числе и в «черной бухгалтерии». Человек с огромными связями во всех финансовых и околофинансовых инстанциях.
Семен Моисеевич восседал за своим столом, заваленным бумагами и что-то сосредоточенно писал. Увидев
— Вообще-то, здесь люди работают. Между прочим.
— Семен Моисеевич, срочное дело, — с порога заявил я. — Сколько у нас сейчас денег?
Семен Моисеевич моментально перестроился на деловой лад и, совершенно не думая, выдал:
— Два миллиона сто сорок одна тысяча двести восемьдесят три… Если говорить о наличке.
— О ней, родимой, — кивнул я. — Большая просьба — срочно все подготовить к транспортировке. Скажите кассиру, хорошо?
Семен Моисеевич без лишних слов величественно кивнул.
— Большое спасибо! — искренне поблагодарил я бухгалтера.
Мои компаньоны уже знали о возникших проблемах.
— Че делать будем? — спросил Серега. Вид у него был встревоженный.
— Сейчас Семен Моисеевич подготовит деньги, — сказал я. — грузи и вывози отсюда к чертовой матери. Найдешь, где спрятать?
— Без проблем, — кивнул Серега.
— Теперь ты, Валер… Черный кейс помнишь?
— Это который спрятать нужно было? — спросил Валерик. — Помню, конечно.
— Он далеко сейчас?
Валерик пожал плечами.
— У матери. А че? Съездить, забрать?
— Езжай, — ответил я. — Остаюсь здесь, на связи.
— Там, кстати, Афганец подъехал. В приемной у тебя сидит, ждет. Уже все пронюхал, наверное. Такой прикол — Матвей в кабинете, а Афганец в приемной, — усмехнулся Валерик. — Ты их хоть вместе не своди сейчас, Матвей весь на нервах…
— Разберемся, — сказал я. — Со всем разберемся… Давай за кейсом, только быстро!
— Я пулей, — заверил Валерик.
Черный кейс был ценностью. Возможно, гораздо более значимой, чем вся имеющаяся у нас в офисе наличка. И даже — не только в офисе. В черном кейсе лежало несколько простых газетных свертков. И на одном из них была надпись красным фломастером — «Н. Н». Сверток был посвящен товарищу моего отца, начальнику городской милиции Николаю Николаевичу. Несколько кассет с записями наших разговоров. Конверт с фотографиями, на которых мы мило общаемся с Николаем Николаевичем. Как раз на вот такой случай.
— Все знаю, — сказал Миша Афганец.
Мы стояли в коридоре возле окна. Снаружи был теплый и солнечный день. Дребезжал трамвай. Пожилой мужчина с орденскими планками на потертом пиджаке выгуливал старую овчарку. У пивной бочки небольшая
— И что думаешь? — спросил я.
— Че тут думать? — усмехнулся Миша. — Абхаз. Не сто процентов, но… девяносто.
— Точно уверен?
— Девяносто процентов, — повторил Миша. — Заплатил ментам и… А может и ничего не заплатил, просто продавил через свои связи…
— Мы ему дали время на то, чтобы уехать… — сказал я задумчиво.
— Дали, — подтвердил Миша. — И свое решение он принял.
Мы помолчали немного. Смотрели в окно. На улице в «Волгу» грузили сумки. В сумках наличка. Миша укоризненно покачал головой.
— Напрасно вы такой переполох устроили, — сказал он, скептически глядя на суетящихся снаружи сотрудников. — Если вы в разработке, то… проедут они пару улиц, не больше. Неужели все, а, Алексей? Вилась-вилась веревочка, да и оборвалась…
— Нормально все будет, — сказал я с уверенностью. — Сейчас дозвонимся к нужному человеку. Подтянем общественников, прессу. Прокурор подъехать обещал.
— Да, да, — сказал Миша рассеянно. — Прокурор это хорошо. И общественность, и пресса. Вообще, хорошо иметь друзей… Если это действительно друзья.
— Ты о чем? — спросил я.
— Я о том, — ответил Миша, — что друзья — они потому и друзья, что в трудную минуту рядом. А если их рядом нет… кому такие друзья нужны? Так, что ли? Вот мы сейчас — рядом. А где все эти прокуроры — я не знаю. И ты не знаешь.
— Ладно, — сказал я. — Это все позже. А сейчас…
Люся в приемной спокойная, но собранная. На мой немой вопрос она ответила, что звонит каждые десять минут. Ни один из телефонов не отвечает.
Я выругался в полголоса. Борисыч вне зоны доступа.
Мы в кабинете втроем — я, Матвей и Миша Афганец. Все на нервах и в напряжении, пьем кофе и говорим о каких-то пустяках, чтобы не говорить о важном. Новостей нет ни от кого, и в любую минуту за нами могут прийти. Матвей явно недоволен присутствием Афганца. Миша с Матвеем подчеркнуто вежлив и дипломатичен. Так вежливы и дипломатичны со своими не бывают, только с чужими…
Телефонный звонок заставляет меня вздрогнуть. На связи Серега.
— Все нормально? — спрашиваю я осторожно.
— Ништяк! — жизнерадостно отвечает Серега. — Все ништяк, капуста на складе! Как у вас там?
— Без изменений… — выдыхаю я.
— Понял! Сейчас подъеду.
— За тобой там… никто не приглядывал? — спрашиваю я.
Серега мгновенно настораживается.
— За мной? Вроде нет. А что?
— Ничего, — отвечаю я. — Подъезжай. Ждем!
— Я пулей, — заверяет Серега.