Капиталократия и глобальный империализм

Субетто Александр Иванович

Но такая концентрация финансовой власти, стремящейся управлять развитием глобальной системы капитализма, подчиняя себе ресурсы мира, есть одновременно и концентрация отчуждения капитала (отчуждение первого уровня, отчуждение второго уровня и т. д. по мере роста концентрации спекулятивно-финансового капитала по мере подъема вверх по ступеням пирамиды мировой капиталократии), усиливающая разрушительно-стихийный характер капитализма (в форме глобального империализма). Эта накапливающаяся разрушительная энергия приводит ко все более разрушительным для системы мирового капитализма взрывам, оборачивающимся все более катастрофическими последствиями для человечества и Природы Земли.

Феликс Рохатин, нью-йоркский банкир,

еще 14 лет назад, в 1995 году, приходит к выводу: «…. смертоносный потенциал, заложенный в сочетании новых финансовых инструментов и высокотехнологичных методов торговли, может способствовать началу разрушительной цепной реакции. Сегодня мировые финансовые рынки опаснее для стабильности, нежели атомное оружие» [10, с.126].

Отчуждение капитала порождает отчуждение капиталиста, владельца финансового капитала, не только от своей человеческой природы, от духовного бытия и культуры, от человечества, но и усиливает его отчуждение от природы. Мировая капиталократия самороботизируется.

Капиталорационализация в первую очередь начинается с капиталорационализации поведения капиталиста, с превращения его в того «сверхчеловека – имморалиста», появление которого провозгласил Ф. Ницше, не ведая того, что он провозглашает наступление эпохи Глобальной Капитал-Мегамашины, в которой «сверхчеловек-имморалист» есть капиталоробот, освобожденный от любых ценностей, кроме ценностей денег и прибыли.

11.8. Единство «белого» и «теневого» капиталов. Криминальный характер мировой финансовой капиталократии. Институт «экономических убийц»

Само бытие капитала в пространстве капитализма, уже вследствие его империалистичности, образует единство «белого» капитала, т. е. капитала легитимного, функционирующего в правовом поле строя капиталократии, и «теневого» капитала, т. е. капитала нелегитимного, функционирующего в пространстве антиправовом.

Это единство обусловлено по существу тем, что вследствие своей империалистичности и античеловеческой, а не только антитрудовой, направленности, Капитал-Фетиш не признает никакого права, никакого государства, вернее он их капиталорационализирует, встраивает в свою «машину функционирования», т. е. в Капитал-Мегамашину.

Вся эволюция капитализма сопровождалась борьбой мировой финансовой капиталократии за «свободу капитала», провозвестниками которой выступили К.Поппер, Ф.Хайек, М. Фридмен, чья идеология и теория получили название «неолиберализма» или «монетаризма».

«Свобода капитала» всегда предполагает его функционирование как в легитимном, так и в нелегитимном пространстве.

Здесь лежат истоки того факта, что в самых «неолиберальных» капиталистических странах всегда наличествует наиболее развитая преступность. Иначе и не может быть, потому что свобода капитала конвертируется в свободу «теневого капитала» и наоборот, служа мощной почвой роста любых видов преступности, и в первую очередь – преступного бизнеса.

Ниже приводится таблица, составленная по данным обзоров ООН по состоянию на середину 1990-х годов [69]:

Таблица 2

М.Диченко замечает, что анализ аналитических докладов ООН «показывает картину противоправного поведения граждан в либеральных государствах в годы их экономического подъема (1980 и 1990 гг.) в сравнении с СССР и Китаем … Обращает на себя внимание низкий – особенно относительно США и ведущих европейских стран – уровень преступности в Японии. Одна из важнейших причин этой уникальности – главенство традиционных общественных и моральных ценностей» [62, с.119, 120]. И, наоборот, в СССР с 1922 по 1960 гг. число преступлений на 100 тысяч населения упало более чем в 5 раз [62,

с.121], в то время как в России, пространстве капиталистической контрреволюции, она за 17 лет возросла многократно.

Дж. Колеман показывает, что фактически мировая финансовая капиталократия в США поддерживает высокий уровень преступности в американском обществе, что, в свою очередь, обеспечивается философией «управления хаосом»: «….. преступление окупается, а целесообразность превыше всего» [64, с.113].

Легитимный капитал поступает все более и более преступно, используя в своих целях теневой капитал. Капиталистическая конкуренция все больше и больше использует преступность, коррупцию и терроризм в своих целях.

Д.Кортен целую главу в выше цитируемой книге «Когда корпорации правят миром» посвятил «корпоративному каннибализму» [22, с. 189–195], который проявляется в использовании особого типа «корпоративных налетчиков», специализирующихся «на «охоте» за признанными компаниями» [22, с.190]. «…. часто налетчик ищет компании, обладающие резервами и долгосрочными активами, которые можно легко распродать, а издержки переложить на общество» [22, с.190]. «Налетчик» создает новую корпорацию, которая становится вместилищем для приобретаемой компании. Часто за «налетчиком» стоит мощная компания, которая финансирует эту преступную операцию. При этом операция приводится так, «с помощью финансовой уловки», что «приобретенная компания» покупается «на ее собственные активы, обеспечивающие кредиты для ее покупки». Далее следует важное признание для понимания действия механизмов финансовой капиталократии: «организаторы сделки обеспечивают себе практически безрисковую прибыль, беря высокую плату за свои «услуги» по осуществлению сделки. Поскольку эти сделки финансируются преимущественно за счет банков или инвестиционных фондов, то риски в основном перекладываются на других, включая общественность, которая обеспечивает банковские депозиты и выплачивает налоговые поступления, субсидируя выплаты процентов по кредитам, а также на мелких вкладчиков и пенсионеров, чьи деньги поставлены на карту» [22, с.191].

Данные [22] подтверждаются данными «экономического убийцы» Джона Перкинса, который выполнял уже глобальные экономические преступные акции по заказу спецслужб США с целью экономического закабаления целых стран [70].

Дж. Перкинс рассматривает технологии «экономических убийств» едва ли не в качестве «главного оружия корпоратократии» [70, с.7], подтверждая тем самым преступный характер режима функционирования мировой финансовой капиталократии, верхушка которой находится в США. Сам Дж. Перкинс, пройдя большую школу «экономического убийцы» и увидев преступную «изнанку» действия глобальной капиталократии и соответственно системы глобального империализма, приходит к социалистическому выводу, хотя он слово социализм и не произносит: «Я уверен, что, когда достаточно людей осознает, как нас эксплуатирует экономический механизм, возбуждающий неутомимую потребность в природных ресурсах, и в результате создает системы, взращивающие рабство, мы больше не сможем терпеть это. Тогда мы пересмотрим нашу роль в этом мире, где единицы купаются в роскоши, а большинство задыхается в нищете, грязи и насилии. Тогда мы посвятим себя поискам пути к справедливости для всех» [70, с.19] (выдел. мною, С.А.).