Капиталократия и глобальный империализм

Субетто Александр Иванович

• энергетической стоимости и закона энергетической стоимости [71, 81, 82].

Если категории стоимости и потребительной стоимости разработаны Карлом Марксом в его основополагающем труде «Капитал», то категории витально-экологической стоимости и энергетической стоимости – новые, непосредственно связаны, по моей оценке, с экономической наукой XXI века, со становящейся ноосферной экономикой и ноосферной философией хозяйства.

Витально-экологическая стоимость как регулятор выходит на авансцену экономического развития человечества именно в Эпоху Великого Эволюционного Перелома, под воздействие императивов Большой Логики Социоприродной Эволюции. В процессе планетарного регулирования процесса экологических загрязнений

формируется вид отрицательной стоимости (отрицательной экономической ценности) загрязнений. Например, после Киотского соглашения (1998) по регулированию выбросов газа СО2 в атмосферу между странами мира (Россия подписала этот Киотский протокол совсем недавно, а США – цитаделью глобального империализма – этот протокол не подписан до сих пор) встал вопрос о торговле страновыми квотами на выбросы углекислого газа. Это и есть проявление регулятора витально-экологической стоимости, роль которого будет нарастать по мере давления «диктатуры лимитов Природы» (по В.П.Казначееву).

В целом витально-экологическая стоимость выражает собой, по определению автора [81, с.25], человекоемкость и природоемкостть товара, технологий, в целом единицы национального валового продукта.

Витально-экологическая стоимость – отрицательная экономическая ценность: чем ниже она, тем ниже негативные экологические последствия, тем выше ноосферное качество производства, ноосферное качество техники и технологий, тем выше ноосферное качество экономики в обществе.

Это означает, что между витально-экологической стоимостью и потребительной стоимостью возникает диалектическая обратная связь: витально-экологическая стоимость понижается за счет повышения экологического, ноосферного качества потребительной стоимости.

Энергетическая стоимость, как категория, введена автором в [82], и затем представлена в виде целой Концепции энергетической стоимости, которая рассматривается как часть становящейся системы Ноосферизма и ноосферной экономики.

Энергетическая стоимость выражает собой объективные затраты энергии на производство единицы национального валового продукта, товара, техники, технологий и т. п., обусловленные объективными ландшафтно-географическими, климато-температурными условиями.

Те закономерности, которые описал А.Девятов и которые связаны с холодом, с суровостью климата, на эти же закономерности обращали внимание А.П.Паршев, С.Валянский, Д.Калюжный, Н.В.Кобышева, К.Ш.Хайруллин и целый авторский коллектив «Энциклопедии климатических ресурсов Российской Федерации» [85–88] (А.П.Паршев даже сформулировал «горькую теорему»: в конкурентной борьбе за инвестиции, если игра ведется по правилам свободного мирового рынка, почти любое российское предприятие обречено на проигрыш [89, с.34]), являются проявлением действия закона энергетической стоимости.

Энергетическая стоимость отражает действие закона разнообразия в эволюции Биосферы и мирового хозяйства, встроенного в нее, через стратификацию затрат человеческого труда и энергии, включая и энергию Солнца, кормящую через хлорофилловую фабрику растений биоценозы и народы, кормящиеся на их базе, по поверхности планеты Земля.

Так, например, энергетическая стоимость производства России намного выше, чем в Европе (приблизительно в 5 раз выше) и чем в США (приблизительно в 7 раз выше), потому что Россия самая холодная и самая большая по своему хронотопу (пространству – времени) цивилизация в мире. Д.М.Балашов, наш известный писатель, «классик» современности, считавший себя учеником Л.Н.Гумилева, в романе «Юрий» писал по поводу влияния климата на российское хозяйство [89, с.59]: «…. .граница с Западом., на которой тысячу лет идет … «рати

без перерыву», граница эта … прежде всего начертана климатом … нас отделяет климатическая граница – отрицательная изотерма января. Суровый климат, трудные зимы, короткое лето, затяжная осень и весна с мощными разливами рек. Граница эта проходит по границе с Польшей, и по сю сторону все иное. И потому еще нам никак нельзя впадать в европейское сообщество: ежели мы начнем жить в тех же нормах, то сразу же будем отброшены назад…» (выдел. мною, С.А.).

Именно нарушение этого базового условия, диктуемого действием закона энергетической стоимости, привело к системной катастрофе экономики России.

Именно этим обусловлен главный вывод С.Кара-Мурзы и С. Телегина, вынесенный в заглавие книги «Царь-холод, или почему вымерзает Россия», видимо для того, чтобы все «услышали» их предупреждение и властям, и народу: «Система хозяйства и управления, созданная реформами, несет населению России массовое вымирание» [80].

А где же экономическая теория в ее различных парадигмах – монетарной, институциональной, кейнсианской, запечатленная в учебниках вузов России, в которых произошел отказ от марксизма и «Капитала» К. Маркса? Она несет какую-то ответственность за эту катастрофу, или не хочет «пачкаться о реальность российского бытия»?

Вот пример действия закона энергетической стоимости в советской социалистической плановой экономике. Именно за счет масштабного эффекта Единый энергетической системы (ЕЭС), единой страновой системы теплоснабжения был достигнут эффект нейтрализации негативной роли высокой энергостоимости жизни и производства в России. За счет чего? За счет низкой технологической себестоимости, обеспечиваемой фактором централизации и оптимизации этих систем в СССР. Если доля затрат на энергетику в технологической себестоимости изготавливаемого самолета-истребителя в СССР в начале 1980-х годов составляла 5–7 %, то уже к концу 90-х годов в России она составила около 85 %.

Но именно слепое следование принципам рыночного фундаментализма либеральных «команд» президентов Российской Федерации привело к вымиранию населения и выполнению квоты на Россию, сформулированную «правительством» мировой финансовой капиталократии в 50 млн человек.

С.Кара-Мурза, С.Телегин страстно свидетельствуют по этой теме: «Правительства президента Б.Н.Ельцина, а теперь В.В.Путина, следуя догмам «чикагских мальчиков», не признают иного основания для права на жизнь, кроме платежеспособного спроса. Вот уже десять лет (эти строчки писались в 2002 году! С.А.) этот режим проводит в России безумную политику перевода на рыночные отношения всех сторон нашей жизни. Множество мыслителей и ученых показали, что эта утопия недостижима нигде в мире, в России же она убийственна и ее реализация неминуемо означала бы физическую гибель значительной части населения. На эти вполне корректные, академические указания ни президенты, ни правительства не просто не отвечают – они делают вид, будто всех эти трудов русских экономистов, географов, социологов, начиная с XIX века, не существует … Да, создать в России дешевые и эффективные системы теплоснабжения, каких не может иметь Запад, позволил именно советский строй – отсутствие частной собственности на землю и капиталистического домовладения, сосредоточение всех коммунальных предприятий и служб в ведении государственных органов, в одном хозяйстве» [80, с.41, 42] (выдел. мною, С.А).

В «Энциклопедии климатических ресурсов российской Федерации» [87] действие закона энергетической стоимости косвенно отражено в форме категории «климатические ресурсы».

Стратификация экономической карты мира – геоэкономики – по закону энергетической стоимости позволяет формализовать действие механизма географического детерминизма.

Можно сформулировать постулат ноосферной экономики: чем выше энергетическая стоимость, тем выше зависимость всех показателей качества экономической системы, в том числе стоимости и потребительной стоимости от географических факторов.