Капитан Два Лица
Шрифт:
Глядя на колеблющийся свет, он вдруг вспомнил, откуда вообще Железный заимствовал этот обычай — говорить друг с другом тревожными алыми всполохами. А вспомнив, впервые за долгое время уснул почти спокойно, без мыслей и снов.
Пятнадцатый прилив. Верный путь
После взрыва Семнадцатого острова и освобождения из плена команда без ропота, даже дружелюбно приняла юного принца. Все они: молодые и старые, могучие и хилые, воспитанные и дикие люди — разделили с капитаном верную,
Его не назначили юнгой, как он ожидал. Нет, нового юнгу, маленького дагирца, взяли вскоре в одном из портов, взамен убитого прежнего, а второго подобрали с потерпевшего крушение чужого судна. В принце же команда видела пока не равного, но того, из кого Багэрон Тайрэ рано или поздно воспитает равного. И даже пиршество в честь принятия на борт устроили настоящее — с вином, шумом, нестройным пением. Все хлопали по плечам, знакомились, расспрашивали, откуда же «бедный сиротка», и болтали в ответ о себе.
Ино вдохновенно врал, благо, ложь они с Железным обсудили заранее. Ино пил — конечно, не как все, но определенно больше, чем когда-либо в жизни, попробовал все три вида жемчужной висхи: розовую, белую и черную. Ино даже вспомнил и спел пару песен, исполнявшихся на дворцовых пирах менестрелями. К середине ночи его, взбудораженного и счастливого, уже едва держали ноги.
Тайрэ он нашел на носу корабля: тот десять швэ назад заявил, что «орущие глотки» его измучили и он вообще жалеет, что спас команду. Капитан стоял, опершись на борт, и глядел на волны. По пути Ино споткнулся и опрокинул бочку. Тайрэ не обернулся, а только сообщил:
— Будешь сам набирать воду.
— Буду, — пообещал принц и все же подошел.
— Совсем окосел? — сочувственно уточнил Тайрэ, когда Ино встал рядом. — Не бери пример с моих лбов, они не все время так пьют. Я не люблю разгула, у нас тут не крысиная посудина.
— Я знаю… — отозвался Ино. — У нас тут куда лучше.
Тайрэ слабо улыбнулся и поднял голову. С неба подмигивали два созвездия: одно напоминало арбалетную стрелу, второе — что-то вроде щита или раковины. Ино прищурился на них и сказал:
— Ой. Я же их помню. Это Последние Государи. Как хорошо их здесь видно, в Морском Краю не так. Они ведь магические, указывают путь тому, кому нужны, да?
— Верный путь, — подтвердил Железный, с любопытством поворачиваясь к Ино. — Кстати, а что ты о них знаешь, юный Сокол?
— Ничего, — признался Ино. — Меня просто немного учили ориентироваться. А почему они, кстати, Последние? Где правили?
— Цивилизацией Общего Берега, — отозвался Железный и немного помрачнел. — В последние Круги, когда она еще была Общей. Что, правда не знаешь? И чему вас только учат…
Ино пожал плечами на это ворчание. О Цивилизации Общего Берега — древнем времени, когда Морской Край был един, а Заморье и Гоцуган еще не обжили, — он действительно знал смутно, уцелело слишком мало книг, да и те слыли редкостью. Страницы Цивилизации считались светлыми,
— Учат, что мир изменился, — просто сказал Ино. — И что когда-то мы знали и умели больше.
— Знали и умели больше, — эхом повторил Тайрэ с некоторой грустью. — Но совсем иначе верили и видели.
Он наклонился, взял фонарь, разжег огнивом пламя в алом стекле и повесил пятнышко света на нос «Ласарры». Теперь оно перемигивалось со звездами.
— Ладно. Я тебе расскажу. Можешь считать это сказкой на ночь, потом пойдешь трезветь.
— Я трезвый! — заплетающимся языком возразил Ино.
Наставник рассмеялся.
Когда Общий Берег омывало Общее Море и никто не ведал иных морей, Темные божества не были в том же почете, что Светлые. Служение Темным было не культом, но повинностью. В благостном мире не понимали, что смерть, боль, дурные сны и даже войны закономерны и необходимы, чтобы идти вперед, учиться и побеждать. Никто не задумывался, что без теней нет света. Люди были наивны, потому Светлым они возводили величественные храмы и монументы, а Темным лишь несли кровавые жертвы к идолам, пряча их подальше от городов и зовя «погаными местами». Всем казалось, нет никого выше Праматери Парьялы и Светлой Лувы, скрепляющего дружбу и любовь Пала и дарующего сытость Милуша. Любили Моуд и Вистаса, Переменной природы которых не ведали. Может ли удача быть злой и нести не счастье, а погибель? Человеческому уму недоставало зоркости, чтобы ответить «да». Дзэд с Равви, Вудэн, двуполый Домкано, повелевающий страстью, — в них виделись чудовища.
Забыто имя зодчего, который первым осмыслил это и пожелал построить храм Вудэну, повелителю Кошмаров и Последнего Сна, Избавителю от мучений жизни. Но всем известно, что Великий Разлад начался именно с этого храма, от которого не сохранилось даже колонн. Один храм из черного мрамора, венчавшийся фиолетовым, как Последняя Свеча, маяком. Один храм и благосклонность графа, управлявшего тем самым городом. Этого оказалось достаточно, чтобы по длившемуся много Приливов благоденствию побежала трещина.
Мир тогда разделился: были те, кто счел поступок зодчего и градоправителя верным, но больше тех, кто осудил их и назвал богохульниками, навлекающими на мир гнев Божий. Спорили верховные жрецы. Храм попытались разрушить, но не сумели: треть города вступилась. Прошло не более Круга, а на континенте уже полыхала война. Боги не развязывали ее, но были ее непосредственной причиной. Храмы строились и рушились, пылали целые области. И никогда ни до, ни после не приносилось столько кровавых жертв.