Капитан Кайман
Шрифт:
— Нет, нет! — перебила она его. — Далеко не все женщины испытывают страх перед опасностями, так же как вовсе не каждый мужчина являет собой Геркулеса. Я, например, родилась на маленьком островке, окруженном со всех сторон водой, и у нас имелись многочисленные родственники на материке, так что мне с детства много раз приходилось пересекать пролив туда и обратно; бывала я и в Бостоне, и в Нью-Йорке, как-то раз даже оказалась на мысе Доброй Надежды, и мне так понравилось море, что я стала интересоваться всем, что с ним связано. В частности, я постаралась получить некоторое понятие о
— Мадам, для меня это пока слишком большая честь!
— Вы не правы! У нас здесь не принято прибегать к светским условностям, и я не нарушу приличий, если попрошу вас сейчас взять меня под руку.
Они поднялись и, пройдя довольно большое число комнат, попали наконец в помещение, весьма мало заслуживающее наименования «рабочий кабинет». Это была небольшая и очень уютная комната, отделанная с исключительной роскошью. Тут хозяйка подошла к письменному столу, сделанному из драгоценных пород дерева, и, выдвинув один из ящиков, извлекла оттуда полное собрание надежнейших морских карт. В других ящиках стола находились приборы, употребляемые при навигации.
Дженнер, а это был именно он, не смог скрыть удивления при виде этого неожиданного богатства.
— Должен вам сказать, мадам, что у меня в каюте нет карт и приборов, которые бы превосходили эти, — признался он.
— Вполне возможно, ведь я не собираю бесполезные вещи.
— Но эти приборы и карты полезны только при их употреблении, а оно возможно лишь после глубокого изучения предмета.
— И вы полагаете, что женщинам это недоступно?
— Я не видел ни одной, которая бы убедила меня в обратном.
— Что ж, тогда я прошу вас устроить мне экзамен. — С улыбкой, в которой внимательный наблюдатель без труда заметил бы изрядную долю высокомерия и презрения к собеседнику, она посмотрела на его открытое, честное лицо.
— Экзамен? — переспросил он. — Сомневаюсь, что, сидя здесь, рядом с вами, я смогу сохранить необходимое для этого душевное спокойствие. На борту моего корабля у меня это получилось бы лучше.
— Вы имеете в виду «Оррибль», не так ли? Да, это прекрасный корабль, сэр, пожалуй, самый прекрасный из тех, что я знаю; но представьте, именно из-за него я должна была бы вас ненавидеть.
— Ненавидеть? Почему?
— Я провела на нем самые горестные и страшные часы моей жизни.
— Вы бывали на «Орибле»? — удивленно переспросил он.
— Да. Вам, вероятно, известна история этого знаменитого, а точнее, пресловутого корабля?
— Довольно подробно.
— Тогда вы, конечно, слышали о женщине, которая находилась на его борту, когда корабль был взят на абордаж.
— Конечно.
— Она была с одним из пассажиров купца, когда его застигли в море пираты, и попала в лапы капитана Каймана.
— Да, так рассказывают. — Так вот… этой женщиной была я!
— Вы? Какое странное и удивительное совпадение, мадам! Когда-нибудь вы должны мне рассказать об этом подробнее!
— Могу ли я кое
— Прошу вас, говорите!
— Я хотела бы побывать на «Оррибле», снова посетить те места, где мне довелось так много потерять. Быть может, мое появление в какой-то степени снимет… печать проклятия, которая, безусловно, еще осталась на этом корабле.
— Буду рад доставить вам это удовольствие, — ответил он, обрадованный возможностью показать ей свои небольшие, но хорошо обустроенные владения.
— И когда?
— Когда вам будет угодно!
— Тогда завтра, сэр, завтра утром!
— Охотно. Весьма охотно, мадам. Сочту за честь, если ваше присутствие освятит скромное жилище моряка!
— И тогда, я надеюсь, у нас появится возможность устроить мне экзамен, — лукаво улыбнулась она. — Но мне бы не хотелось, лейтенант, чтобы мой визит причинил вам излишние хлопоты. Я не адмирал и не коммодор [41] и не имею ни малейшего права рассчитывать на излишние почести.
41
Коммодор — командующий соединением кораблей, не имеющий адмиральского звания (в британском флоте).
— Не беспокойтесь, мадам! Даже если у меня и было бы желание, встречая вас, построить на палубе «Оррибля» экипаж в парадной форме, я все равно столкнулся бы с некоторыми трудностями. Как раз завтра утром часть моих матросов увольняется с корабля, и, чтобы снова иметь на борту полный комплект, я должен позаботиться о пополнении.
— Что вы говорите! Быть может, я смогу быть вам полезной в этом?
— Вы очень любезны. С величайшей благодарностью принял бы вашу помощь.
— О нет, нет, это я должна быть вам благодарна! Ваше замечание напомнило мне о нескольких бравых мужчинах, которые в свое время были у меня на службе; сейчас они хотели бы наняться на какой-нибудь хороший корабль. Все это бывалые моряки, и я о них самого лучшего мнения. Если вы не против, я могла бы вам их рекомендовать.
— Ваша рекомендация освобождает меня от необходимости дальнейших поисков. Нельзя ли вас попросить о более близком знакомстве с этими людьми?
— Они живут тут недалеко. Я могла бы за ними послать.
— Я восхищен вашей добротой, мадам. Не сомневаюсь в том, что все ваши протеже будут приняты на мой корабль.
— Благодарю вас! С вашего позволения, я дам нужные распоряжения.
Они возвратились в большую гостиную. Дженнер был очарован любезностью этой женщины, которая оказала ему такой теплый и дружелюбный прием. У этого честного, немного наивного, мало бывавшего в обществе и не имеющего никакого опыта общения с дамами моряка ее поведение не возбудило ни малейших подозрений. Когда ему передали, что люди, о которых шла речь, ждут в прихожей, он вместе с хозяйкой вышел к ним. Тому, а это именно его вместе с приятелями хозяйка приказала позвать из таверны, он задал несколько малозначащих вопросов, раздал всем, как принято в таких случаях, немного денег и приказал явиться на «Оррибль» на следующее утро…