Капитан Кортес
Шрифт:
Педро учил ее испанскому языку. «Каравелла»!
– говорил он, указывая на ближайшую каравеллу.
– Катлавелла!..
– повторяла Марина своим птичьим голосом и смеялась.
Как все люди из страны Мехико, она не умела произносить звук «р». Вместо «р» она говорила «тл».
– Катлавелла!..
– «Барабан»!
– говорил Педро, указывая на барабан.
– «Патлапан»!
– Сеньор!
– говорил Педро, указывая на себя.
– Сеньотл! .- повторяла Марина, улыбаясь.
– Сеньотл!
Какой-то
Когда солнце приблизилось к закату и спала дневная жара, Кортес снова велел вывести коней.
– Музыка!
– скомандовал он.
Музыкант Ортис выскочил вперед, в черной арагонской повязке до самых бровей, в коротких панталонах и свободной куртке, перехваченной ярко-красным поясом. Ортис поднес к губам трубу.
– Тра-та-ра-та-а!..
– Под музыку кони шли резво и вольно.
Кортес выскочил вперед на своем темно-гнедом великолепном жеребце. Остальные капитаны, вскочив на своих коней, двинулись за ним.
Солдаты, столпившись, глядели на капитанов. Темно-гнедой конь так и играл под Кортесом. Хороша была также вороная кобыла де Леона, - она слушалась легкого движения руки.
Впереди, бросив поводья, скакал Педро Альварадо. Он доскакал до того места, поодаль от воды, где песок уже становился сухим и сыпучим. Здесь коню было трудно, Альварадо повернул назад.
У своего шалаша стояла Марина. Она смотрела на всадников и на коней. В глазах у нее были страх и любопытство.
Альварадо подскакал к шалашу и спрыгнул с коня. Марина попятилась. Альварадо взял ее за руку.
– Хочешь со мной?
– он показывал на седло.
Но Марина выдернула руку. Дрожа, она пятилась в глубь шалаша. Она еще очень боялась лошадей.
Альварадо отвел своего коня. Марина снова вышла. Она смотрела на Кортеса.
В седле Кортес казался и выше, и ловчее. У Кортеса было длинное туловище и короткие ноги; потому он выигрывал в росте, когда сидел на коне.
На Кортеса смотрели все. Он скакал к тому месту, где море, размывая песок, врезывалось в берег двумя длинными узкими языками.
Конь легко перескочил через полосу воды. Вторая полоса была шире. Кортес дал коню шпоры. Жеребец перескочил и через вторую промоину. Улыбаясь, Кортес взмахнул рукой своим.
– Браво, дон Фернандо!
– Капитаны захлопали в ладоши.
Кортес поскакал назад, мимо шалаша, у которого стояла Марина. Она смотрела на всадника с ужасом и восхищением.
Кортес остановил коня.
– Хочешь, девушка, я прокачу тебя?
– сказал Кортес. Марина не успела ни возразить, ни ответить,- сильной рукой он подхватил ее с земли и посадил в седло перед
Девушка замерла; конь нес ее, как ей казалось, высоко над землею; все летело мимо, смешавшись; сердце останавливалось от страха, но сильные руки Кортеса крепко держали ее; она пришла понемногу в себя.
Они летели мимо кустарника, мимо рощи; деревья словно расступались перед ними, воздух свистел в ушах. Нет, хорошо было так лететь, высоко на землею. И чудовище под нею было так послушно!
Осмелев, Марина коснулась рукою одного из поводьев. Кортес показал ей, как повернуть коня. Они поскакали назад.
Все индейские пленницы вышли из своих шалашей. Они с ужасом смотрели на Марину: она не боялась ни белых людей, ни морских чудовищ. Она сама ездила на них!..
Кортес подскакал к шалашу Альварадо. Педро помог Марине сойти. Но она смотрела не на него. Марина смотрела на Кортеса. В глазах у нее были восхищение и покорность.
– Сеньор!
– сказала Марина, обращаясь к Кортесу.
– Сеньор!..
На этот раз она произнесла испанское слово правильно.
– Эта девушка мне заменит и Мельчорехо, и помешанного Агиляра!
– сказал Кортес в тот же вечер старшему Альварадо.
– Возьмите себе в пажи, дон Педро, любую из наших пленниц, - Марина нужна мне. Она будет у меня переводчицей.
Педро Альварадо ничего не ответил. Он много пил за ужином и был мрачен, так мрачен, каким его никогда не видели братья.
Еще мрачнее был Ортегилья: он ревновал Кортеса к Марине.
Марина очень быстро поняла, как надо подавать вино и воду, как стелить походную постель сеньору. Она служила ему беспрекословно, точно родилась пажом.
Ортегилья ушел и сел на пороге палатки, обняв пушистую шею Леонсико.
– Сеньор и так со мной неласков, Леонсико!
– пожаловался мальчик.
– Теперь я ему и вовсе стану не нужен.
Пес сочувственно помахал хвостом.
В палатке отужинали. Паблико видел, как сеньор Кортес усадил Марину за походный столик напротив себя. Начинался урок испанского языка.
– «Палатка»!
– сказал Кортес и показал на шелковые стены палатки.
– Палатка!
– повторила Марина.
– Стол!
– Кортес показал на стол.
– Стол!
– повторила Марина.
– «Конь», «Индеец», «Солдат», - учил Кортес Марину.- «Битва». Скажи: «битва», Марина.
Битва!
– повторила Марина.
– «Победа»!
– учил Кортес.
– Это -слово надо знать, Марина. «Победа»!..
– «Победа»!
– повторила пленница.
Глава восемнадцатая
ТЕУХТЛИТЛ