Капитан "Оспрея" и другие рассказы

Джейкобс Уильям Уаймарк

— Вы попросту — глупы, — прошептала она. — скорее! Входите сюда. Я скажу, что вы ушли. Сидите тихо, я потом вас выпущу отсюда.

Она втолкнула его в чулан и закрыла дверь. Из своего убежища он слышал оживленный разговор у входа, слышал подробные описания, когда и куда он пошел.

— Никогда не встречала я еще такой дерзости, — говорила м-с Трюфит, усаживаясь в изнеможении в кресло, как только полисмен удалился. — Я не думаю, чтобы он был сумасшедший!

— Вероятно только слегка придурковатый, — громко заметила Пруденс, — он очень

испугался, когда вы ушли. Я не думаю, чтобы он вернулся опять.

— Не посоветовала бы ему этого! — резко проговорила м-с Трюфит. — Этакая дерзость!

Она продолжала ворчать, между тем как Пруденс шепотом уговаривала ее. Очевидно усилия ее увенчались успехом, так как мать, к удивлению пленника, засмеялась сначала тихо, а потом так громко, что дочери пришлось ее останавливать. Он сидел и ждал, пока вечер наконец не сменился ночью. Под щелью в двери он заметил свет: очевидно зажгли лампу в столовой. Мать и дочь сели ужинать; он слышал, как Пруденс громко проговорила:

— Если он придет завтра, когда вас не будет дома, я не отворю ему. Ведь вы вернетесь к девяти?

— Да, конечно.

— И вы не уйдете раньше семи? — продолжала Пруденс.

Лицо мистера Кетсби радостно вспыхнуло и глаза засветились нежностью. Пруденс была очевидно так же умна, как и хороша собой. Как тонко она дала ему понять, что м-с Трюфит не будет завтра вечером дома!

Он сидел в темноте так долго, что в конце-концов даже предстоящее на завтра свидание перестало казаться ему заманчивым, и только когда часы пробили десять, дверь в чулан отворилась, и на пороге показалась Пруденс со свечой.

— Скорее! — прошептала она.

Мистер Кетсби вышел из чулана в освещенную комнату.

— Наружная дверь открыта, — шептала Пруденс, — спешите! Я закрою за вами.

Она проводила его до дверей; на пороге он попытался взять ее за руку, но безуспешно: мягко, но решительно она указала ему на дверь. Он вышел и быстрыми шагами направился к доку.

— Завтра, в семь часов! — сказал он сам себе улыбаясь.

Он спал прекрасно в эту ночь, хотя другой на его месте с более чуткой совестью наверное не заснул бы после тех жалких слов, которые наговорил ему второй механик по поводу испорченного вечера. Единственное, что смущало его слегка, это обещание товарища не дать ему улизнуть без себя на другой день вечером. Он отговаривался всячески — ничего не помогало. Тогда он решился на последнее средство и заявил, что ему назначено свидание женщиной.

— Прекрасно, и я пойду, — сказал механик, — очень возможно, что она приведет с собой подругу. Они обыкновенно это делают.

— Так я предупрежу ее, — предложил Кетсби. — Я бы раньше это устроил, да думал, что вы не интересуетесь подобного рода вещами.

— Женское общество облагораживает человека, — ответил механик. — Я пойду одену чистый воротничок.

Кетсби подождал, пока он скрылся в своей каюте и, несмотря на то, что было только шесть часов вечера, быстро сошел с судна и направился в "Улей",

где и решил подождать до семи.

Он сидел там до четверти восьмого и затем, поправив свой галстук перед зеркалом по крайней мере в десятый раз за этот день, отправился на улицу Бешфорд в дом № 5.

Он постучал тихонько и ждал. Ответа не было; он постучал второй раз. Когда и на четвертый раз не последовало ответа, он уже начал терять надежду и на всякий случай постучал в последний раз. Дверь внезапно отворилась, и на пороге показалась Пруденс. Увидя его, она вскрикнула от удивления.

— Это вы? — воскликнула она, глядя на него изумленными глазами.

Мистер Кетсби вежливо раскланялся и вошел в переднюю, затворив за собою дверь.

— Я хотел поблагодарить вас за вашу доброту ко мне вчера, — проговорил он со смиренным видом.

— Хорошо, — сказал Пруденс, а теперь прощайте!

Мистер Кетсби улыбнулся.

— Мне понадобится много времени, чтобы поблагодарить вас как следует, — проговорил он. — А затем я хочу еще извиниться перед вами, это тоже займет время.

— Лучше уходите, — строго сказала Пруденс. — Я очень жалею, что спасла вас вчера от наказания.

— Вы слишком добры для этого, — проговорил мистер Кетсби, стараясь проникнуть в гостиную.

Мисс Трюфит ничего не ответила, прошла за ним в комнату, села в качалку и сказала холодно:

— Почем вы знаете, что я добра?

— Я вижу по вашему лицу. Я надеюсь, вы простите меня за вчерашнее мое поведение. Я действовал так под впечатлением минуты.

— Я рада, что вы раскаиваетесь, — проговорила девушка, видимо смягчаясь.

— Но ведь если бы я не сделал этого, — продолжал мистер Кетсби, — я бы не сидел тут и не беседовал с вами.

Мисс Трюфит вскинула на него глаза и затем опустила их вниз.

— Это верно, — заметила она.

— А мне приятнее сидеть здесь, чем где бы то ни было в другом месте, — продолжал он, — и именно здесь, — добавил он, близко придвигаясь к ее стулу.

Мисс Трюфит, казалось смутилась и сделала попытку встать с места. Но тем не менее она осталась сидеть, и из-под длинных ресниц бросила, по-видимому, благосклонный взгляд на своего соседа.

— Я надеюсь, вы не огорчены тем, что я здесь? — промолвил мистер Кетсби.

Мисс Трюфит колебалась.

— Нет, — сказала она наконец.

— Может быть вы даже рады? — спросил скромно Ричард.

Мисс Трюфит сконфуженно опустила глазки.

— Я… я едва могу поверить своему счастью, — прошептал он.

— Какому счастью? — спросила Пруденс наивно.

— Разве это не счастье узнать, что вы рады моему присутствию? — сказал он.

— Конечно, вам лучше судить об этом, — проговорила девушка. — Я со своей стороны не вижу в этом ничего особенного.

Мистер Кетсби только-что собирался ответить ей новой любезностью, как вдруг на нее напал припадок кашля. В ту же минуту он услышал чьи-то тяжелые шаги и кто-то постучался в дверь.