Капитан первого ранга
Шрифт:
На шлюпе стояла тишина, нарушаемая только воплями из лазарета, все со злорадством ожидали развития событий: появились острые скалы и белые буруны у рифов.
Испанский фрегат выстрелил из пушки и поднял гирлянду флагов.
— Черт бы его побрал! — повторил Джек Обри. «Беллона» снова выпустила бакштов, на этот раз с другого борта, пытаясь попасть во вход в порт Хихона. Дюмануару следовало привестись к ветру на целых два румба, иначе он окажется на скалах.
— Ничего у тебя не выйдет, черт тебя побери! — вскричат Джек. — К орудиям! Наводите точно на нос. Возвышение три градуса. Стреляйте по грот-мачте. Мистер Гудридж, приведите шлюп круто к ветру.
«Поликрест» резко повернул
— Испанец стреляет, сэр, — произнес Паркер.
И действительно, перед самым форштевнем шлюпа пролетело ядро. Фрегат изменил курс, чтобы оказаться между двумя кораблями: он находился совсем близко.
— Черт бы его побрал! — выругался Джек Обри и, взявшись за штурвал, лег на фордевинд, направляясь прямо на капер.
Возможно, у него еще есть время, чтобы произвести очередной бортовой залп, прежде чем испанец пройдет у него под носом, — один шанс покалечить «Беллону», прежде чем она минует рифы и попадет в устье канала, ведущего в порт.
— К орудиям! — Его команда разорвала напряженную тишину. — Спокойно. Возвышение три градуса. Целиться в грот-мачту. Каждое ядро должно попасть в цель.
Он посмотрел через плечо, увидел испанца — великолепие парусов, — услышал громкий, отчетливый голос капитана, стиснул зубы и повернул руль. Если бортовой залп придется по испанцу, то это его дело.
«Поликрест» описывал дугу, повинуясь рулю, положенному на борт. Пушки прогремели одна за другой. Грот-мачта стала медленно падать и рухнула за борт вместе со всеми парусами. В следующее мгновение капер оказался среди бурунов. Джек увидел медную обшивку его днища, два огромных вала швырнули его еще дальше на рифы, где фрегат повалился на борт, и волны сомкнулись над ним.
— Таким образом, сэр, я загнал его на камни перед Хихоном. Я хотел было послать туда шлюпки, чтобы сжечь капер во время отлива, но испанцы заявили, что он находится в их территориальных водах и они против таких мер. Однако они добавили, что днище у него окончательно проломлено, а киль перешиблен.
Адмирал Харт уставился на Джека Обри, не скрывая неприязни.
— Насколько я понимаю, — произнес он, — вы отказались от ценнейших призов, которых вам судьба поднесла на блюдце, ради преследования какого-то грязного капера, который, в свою очередь, оставил вас с носом.
— Я его уничтожил, сэр.
— Ну еще бы. Слыхали мы эти байки про загнанные на рифы корабли, над которыми якобы сомкнулись волны и так далее и тому подобное, а месяц спустя они вновь восстают из пучины как новенькие. Проще простого заявить: «Я загнал его на рифы». Так может сказать кто угодно, но за это еще никто не получил ни подушных, ни пушечных — словом, ни ломаного гроша. Нет, нет. Всему виной ваш идиотский план переделки парусного вооружения: если бы вы поставили брамсели, то успели бы захватить торгашей, а потом всыпать по первое число говнюку, которого вы якобы уничтожили. А эти ваши штормовые стаксели, которые будто бы выдерживают любой ветер, — полная дичь.
— Я бы не смог идти в наветре относительно конвоя, сэр, если бы не они. И я вас уверяю, что большая парусность стала бы вдавливать «Поликрест» носом в море
— По-вашему, чем меньше парусов вы ставите, тем быстрее идете? — произнес Харт, посмотрев на секретаря который услужливо хихикнул. — Расскажите это вашей бабушке. Адмирал лучше разбирается в таких вещах, чем капитан. Чтобы я больше не слышал об этом мудреном вооружении.
— Должен признать, сэр, что ему удалось скрыться.
— А кто захватил его на следующий день с грузом золотого песка и слоновой кости? Конечно же, «Аметист» Снова «Аметист», а вас рядом и в помине не было. Я не получу ни хрена, иначе говоря, вы тоже не участвуете в барыше. Сеймур везунчик: ему отвалят тысячу гиней, самое малое. Я чрезвычайно разочаровался в вас, капитан Обри. Я послал вас в крейсерство, можно сказать, на новеньком, прямо со стапелей, шлюпе, и как же вы им распоряжаетесь? Возвращаетесь с пустыми руками, да еще приводите корабль черт знает в каком виде: откачиваете воду с утра до ночи, половины рангоута и такелажа нет, пятеро убито и семеро ранено. И сочиняете сказку о том, как вы загнали несчастный капер на более-менее воображаемые рифы, требуете ремонта. Не надо мне рассказывать про укороченные болты и вторично использованные материалы. — Харт поднял ладонь. — Я уже слышал об этом. И слышал, как вы развлекались на берегу до моего приезда. Позвольте вам напомнить, что капитану не разрешается спать вне корабля без разрешения.
— В самом деле, сэр? — спросил Джек Обри, наклонившись вперед. — Не можете ли вы быть более точным? Вы меня упрекаете в том, что я не ночую на борту?
— А разве я говорил, что вы не ночуете на корабле? — произнес Харт.
— Тогда позвольте узнать, как я должен понимать ваше замечание?
— Оставим это, — отозвался Харт, играя ножом для разрезания бумаг. Затем, не в силах удержаться от язвительности, добавил: — Но вот что я вам скажу: ваши марсели — позор для королевского флота. Почему вы не можете свернуть их как следует?
Было совершенно очевидно, что это еще одна придирка. Даже лучшие фрегаты с полным, опытным экипажем могут сворачивать паруса, а не поднимать их с «пузом» только в гавани или же готовясь к параду в Спитхеде.
— Итак, — продолжал Харт, сам понимая, что хватил лишку. — Как я вам уже сказал, я в вас разочаровался. Вы будете сопровождать балтийские конвои, а остальное время, думаю, ваш шлюп будет использоваться для несения службы в Канале. Это вам больше по плечу. Формирование балтийского конвоя будет закончено через несколько дней. Кстати, я получил сверхсекретное сообщение из Адмиралтейства. Вашему судовому врачу, некоему Мэтьюрину, следует вручить этот запечатанный пакет. Он должен получить отпуск. На время его отсутствия доктора заменит ассистент, который будет помогать ему, когда тот сочтет нужным вернуться к выполнению своих обязанностей. Хотелось бы, чтобы он не слишком задирал нос, — запечатанный пакет, подумаешь!
Глава десятая
Почтовая карета быстро мчалась к холмам Сассекса. В ней, за опущенными стеклами, сидели Стивен Мэтьюрин и Диана Вильерс и очень по-компанейски уплетали бутерброды с маслом.
— Выходит, ты повидал свой бассейн, наполненный росой, — произнесла она дружелюбно. — И как он тебе понравился?
— Он полностью соответствовал моим ожиданиям, — отвечал Стивен. — А с каким нетерпением я хотел его увидеть!
— А я с таким же нетерпением хочу увидеть Брайтон. Надеюсь, что получу такое же удовольствие, как и ты. Ведь я это заслужила, верно, Мэтьюрин? Буду целую неделю отдыхать от дуврского «чайного домика»! Даже если все время будет идти дождь, там же есть Павильон. Как мне не терпится его увидеть!