Капитан Проскурин. Последний осколок Империи на красно-зелёном фоне

Гордиенко Сергей

Незаметно наступили пасхальные праздники. В Халкинской греческой семинарии прослушали Светлую Заутреню и разговелись чем Бог послал. Штаб генерала Шварца объявил, что из Новороссийска прибыл транспорт для желающих вернуться в Россию. Таковых оказалось немного, в основном одинокие офицеры, как я. Простившись с сослуживцами, я отправился в порт и прохладным весенним утром прибыл в Новороссийск. Надо ещё послужить Отечеству!

Январь 1920-го. Севастополь

Я

дремал в кресле у двери. Кажется, всё рассчитано правильно: братья предупредят и, тем самым, раскроют подполье, последуют аресты и… Вдруг раздался осторожный стук в номер напротив. Я бросился к глазку. У двери стояла заплаканная женщина.

– Клава?..

– Паша, Володю арестовали.

Макаров испугался. Осмотрел коридор, переменился в лице и попытался изобразить гнев:

– Это невозможно! За что? – произнёс во весь голос и шёпотом: – Что нашли?

– Ничего, кроме твоей почтовой открытки.

Павел ударил себя по лбу:

– Иди домой.

Дверь захлопнулась. Через минуту он поспешил наверх к Май-Маевскому. За ним, стуча сапогами, поднялись офицеры контрразведки. Через полчаса раздался стук в мою дверь.

– Владимир арестован, – прошептал испуганный Павел. – У меня был князь Туманов с офицерами, но генерал не позволил арестовать, обещал помочь.

– Будем надеяться, – сухо ответил я.

– Без брата в лес не побегу!

– Если надо, побежишь и без штанов! – я захлопнул дверь.

Тетрадь, найденная на крейсере «Генерал Корнилов». Порт Бизерта, Тунис. 1933 г.

10 ноября 1920. Утром приказал донцам и коннице генерала Барбовича ударить во фланг на Перекопском перешейке, но красные с севера контратаковали крупными силами кавалерии и продвинулись по Арабатской косе южнее хутора Счастливцева.

На Тюп-Джанкойском полуострове идут тяжёлые бои, а у Сивашского моста красные готовятся к переправе. Положение критическое. В штабе, в управлениях разбираем архивы и документацию. На суда грузим уголь, провиант и воду. В помощь рабочим сформировали команды из чинов нестроевых частей и тыловых управлений.

В два по полудни из Константинополя на крейсере «Вальдек-Руссо» прибыл командующий французской эскадрой контр-адмирал Дюмениль с графом Де Мартелем.

К вечеру Донской корпус и Дроздовская дивизия отступили под Богемки. Другие части 1-го корпуса отошли к деревне Тукулчак. Я приказал оторваться от противника и идти в порты для погрузки: 1-му корпусу в Евпаторию, 2-му в Севастополь, конному Барбовича в Ялту, кубанцам генерала Фостикова в Феодосию, донцам и Терско-Астраханской бригаде генерала Абрамова в Керчь.

Поздно вечером с Кривошеиным провели последнее заседание правительства.

Январь 1920-го. Севастополь

Я ожидал ареста утром, но события приняли неожиданный поворот: в Симферополе кто-то поднял восстание

и Май-Маевского вызвали в штаб. Мы собрали десяток офицеров, погрузили на платформу два лёгких орудия и за бронепоездом отправились в Симферополь. Павел снова просил Май-Маевского помочь освободить брата.

– Вернёмся – решу! – недовольно бросил генерал и по прямому проводу вызвал Слащёва. – Нахожусь с отрядом на станции Альма. Движемся в Симферополь. Капитан Орлов? Не знаком. Готов помочь! – генерал замолчал и бросил взгляд в сторону Макарова. – Слушаюсь! – беспомощно опустился на диван, вытирая платком вспотевший лоб. – Симферополь в руках мятежников. Какой-то капитан Орлов арестовал Субботина, Татищева, Чернавина, Шиллинга и Брянского.

– Большевистский мятеж? – спросил я.

– Не похоже. Большевиков из тюрем не выпустили. Приказано возвращаться в Севастополь.

В гостинице Май-Маевский явно нервничал:

– Павел, приготовьте глинтвейн. Не могу привыкнуть к сырости. Скажите, какая разница между эсерами и большевиками?

– Я не интересуюсь политикой, Ваше превосходительство, – Павел постарался изобразить недоумение.

Генерал сбросил пенснэ.

– Ваш брат действительно младший унтер-офицер из вольноопределяющихся?

– Так точно, Ваше превосходительство. Служил в 32-м полку.

– Вы в Харькове рассказывали, Ваш отец был начальником Сызрано-Вяземской железной дороги. У Вас имение в Скупино.

– В Скопино, Ваше превосходительство. Жаль, не взяли Рязань. Я бы лично пригласил.

– Прекратите врать! – Май-Маевский сорвался на крик. – В каком году Владимир вступил в партию большевиков?!

Павел растерялся:

– Никогда не был коммунистом.

– Значит стал! Он председатель подпольной организации!

Вдруг дверь распахнулась и ворвались офицеры с револьверами.

– Макаров, руки вверх! Проскурин тоже! – старший подошёл к Май-Маевскому. Стукнув каблуками, отрапортовал: – Ваше превосходительство, исполняем приказ генерала Слащёва!

– Знаю, – бросил Май-Маевский и вышел как капризный ребёнок.

– Про Макаровых мы знали, а вот Вам, капитан, доверяли. Арестовать обоих!

Обыскали номера. В моём нашли передатчик. В коридоре выстроились юнкера с винтовками наперевес. По улицам нас вели вдесятером: трое по сторонам, четверо сзади.

– Ведут на Графскую пристань, – прошептал Павел. – Оттуда прямая дорога на крейсер «Корнилов» в морскую контрразведку к Туманову. Верная смерть! Нет, не туда! В крепость! Повезло.

Декабрь 1920-го. Симферополь. Отдел особого назначения штаба 4-й армии РККА. Протокол допроса капитана Орлова Н. И

Следователь: – Назовите своё полное имя.

Орлов: – Орлов Николай Иванович.

Следователь: – Род занятий?

Орлов: – Офицер Вооруженных Сил Юга России.