Капитан звездного океана
Шрифт:
— Привет, Тобол, знакомься, моя племянница, Алена. На стартовой?
— Где согласишься. В резерв хочешь?
— Нет уж. Ты мою программу знаешь: если работать, то по максимуму. Что с Валерой?
— Нервы. Говорит, с Линой рассорился. Ей его домашние шашлыки надоели.
— Узнаю кацо Валеру. Лишь это и может вывести его из себя.
— Так я тебя ставлю, да? Спасибо, побежал. На дежурстве встретимся. Договорились?
И не дожидаясь ответа, сгинул. Дядя Исмаил задумчиво поскреб подбородок:
— Эх, служба! Хотел
— Отказались бы…
— Что ты! Я уверен, он и так ко мне не к первому заглянул.
— Почему?
— Накануне дежурства мы в дубль-резерв поступаем. Резерв резерва. Выходит, никого не нашел.
Я расстроилась, что у нас прогулка поломается. Но он утешил:
— Не волнуйся, Олененок. Ночным рейсом подамся.
— Ваш Тобол еще больше любит командовать, чем даже мама, правда? — заметила я, чтобы только молчать.
— Правда. И у него к этому талант. Кто бы иначе назначил его командиром разведчиков?
— Он же еще не очень старый? Года двадцать два ему? Или больше?
— Угадала, двадцать три. Но разведчику голова нужна. А не борода.
— Да, а вы на целых шесть лет старше!
— Тихо! — Дядя Исмаил зажал мне рот. — Хочешь, чтобы меня с работы шуганули как переростка?
Мне не понравилось, что он снова все в шутку обернул. И я ехидно поинтересовалась:
— А у вас к чему талант? Дразнить электронных нянь?
— И к этому тоже. Если Тобол Сударов выставит меня из разведки, так и быть, пойду в испытатели воспитателей.
— Представляю, какая жизнь начнется у роботов! — Я фыркнула. — Защекочете!
Опять зачирикал дядин браслет.
— Не дадут отдохнуть! — возмутился дядя Исмаил. — Что за мода — проводить совещания в выходные дни?
Включил экран. И я прямо остолбенела, увидев глаза Виктора Грибачева. Мне на ум сразу пришли слова, которые выдумали журналисты специально для своих репортажей: «Взгляд далеких, припорошенных звездами глаз…» Глаза у него и впрямь необыкновенные: заглянуть в них близко-близко — все равно, ч+о остаться наедине с космосом. В один день такая удача — сначала командир разведчиков, теперь сам капитан трансфокального корабля «Гало»!
Грибачев кивнул мне. И больше не замечал:
— Май, я обещал до последней минуты держать для тебя место. Эта минута истекает. — Грибачев помолчал. Будто пережидал упомянутую минуту. — Сейчас списки уйдут на окончательное предполетное утверждение. Что скажешь, Май?
Грибачев очень хорошо выговаривал это коротенькое боевое «Май». Очень мне понравилось такое сокращение от дядиного имени. Не то что малопочтенное «Малик»! Впрочем, в Викторе Грибачеве мне все понравилось. Дядя Исмаил не торопился с ответом. Прошелся пальцами по приборному щитку, извлекая массу ненужных сигналов. Пощелкал набором адресника, и я уловила, как напрягается «Стрекоза» в ожидании приказов. Нагнал в кабину запах арбуза. Лишь после этого
— Мне нечего добавить к тому, что я сказал тебе раньше, Витя. Сегодня я еще раз все взвесил…
— Немногим бы хватило мужества отказаться от участия в первом ТФ-переходе.
— Если бы все улетали к звездам, кто бы делал Землю Землей, Витя? У тебя тысячи добровольцев. Уступи одному из них.
— Мне будет не хватать именно тебя, Май, твоего чутья опасности. Я привык к твоей безмятежности: если ты безмятежен, значит, на борту все спокойно…
Дядя Исмаил повернулся в профиль к экрану, гордо задрал подбородок сначала над одним плечом, потом над другим:
— С детства не слыхал комплиментов. С трудом вспоминаю, насколько это приятно. Завидуешь, что я не такой бука, как вы, межзвездники?
Виктор Грибачев неожиданно рассмеялся:
— Посмотрим, кто будет завидовать через пяток лет. Когда мы вернемся победителями.
— Слушай, Витище. У нас с тобой еще найдется для беседы полчаса перед стартом. А вот в Дом Чудес мы с Аленой можем не поспеть.
— Ладно. Хороших вам приключений!
— К черту, к черту. Заскочи утречком в кубрик. Есть несколько свежих мыслей о векторах информации…
Грибачев чуть помедлил и отключился. Очень он был экономный на слова и на движения. Изображение таяло неравномерно. Дольше всего не исчезал его необыкновенный звездный взгляд…
Мне стало стыдно. Я по глупости ругала дядю Исмаила, что его не берут на «Гало», а его, оказывается, умоляют, он сам не хочет. Капитан за ним, понимаешь, по Солнечной системе рыщет, обойтись без него, понимаешь, не может. А он — вот он; племянницу развлекает! Для Земли себя бережет. Да скажи мне кто — от всего бы на свете отказалась, лишь бы среди первых на ТФ-Корабль ступить. Только кому я нужна? Кто меня когда-нибудь принимал всерьез?
Дядя Исмаил эле слышно вздохнул. И перевел браслет в режим «Не беспокоить».
— Надеюсь, — проворчал он, — не у каждого найдется повод для экстренного вызова!
Мы причалили на крыше Дома Чудес. Спустились на этаж мультфильмов.
— В какую серию двинем? — спросил дядя Исмаил.
— В пятую. Там космики красиво Луну грызут.
Дядя Исмаил щелкнул пальцами. Подлетел робот-контролер. Расшаркался в воздухе. Так и сияет вниманием:
— Желаете программу средней трудности?
— Самую страшную! На двоих! — закричали мы, не сговариваясь.
Робот вздернул хвостик вопросительным знаком, покачал им, определяя нашу суммарную психологическую устойчивость. И, приняв решение, повел нас в кабину 2-5У. То есть на двоих, пятая серия, усиленная ужасами. Сели мы в кресла, пристегнулись. Свет померк. Тряхнуло какой-то случайно перегрузкой…
Мы очутились за пультом разведочного корабля. Скафандры плотно облегали тела. Пахло резиной. В лобовой экран ломился Сатурн. Сзади, сильно уменьшенное, провожало Солнце.