Капитан. Наследник империи
Шрифт:
– Набеги? – привычно перебил сударь капитан. – Орки?
Принц помолчал.
– Набеги, – признал он наконец. – Орки.
– Так я ж не орк, – с предельной, практически иконописной простодушностью поведал Немец, – могу подписку дать.
Кави безотчётно поджал уши, но нет – угрозой сии слова, разумеется, не являлись. Судя по течению разговора, сударь капитан, совсем недавний пришелец в мир Вишвы, предвидел некое всесветное нестроение, какового сам Кави – несмотря на весь его государственный опыт несбывшегося будущего! – предвидеть не умел.
Видимо, неясными угрозами грядущего проникся теперь и Лорд-Хранитель. Он как-то особенно раздумчиво огладил перевязанную рану, поднял взгляд и твёрдо пообещал:
– Как только я встану на ноги, мы отправимся к Его Величеству. Ты получишь портуланы – и я сделаю всё, чтобы ты получил и место в Совете. Если, разумеется, примешь решение остаться в Варте.
– Слушай, принц, – сказал сударь капитан, – ты к папе не ходи пока. Полежи пока при смерти, ладно?
– Сударь капитан, – снова зашёл лопоухий, теперь уже напрямую, – я по-прежнему пребываю в недоумении: что побудило вас отсоветовать принцу прибыть с докладом к Его Величеству?
– Кави, – сказал капитан, мягко соскакивая на землю и отбрасывая поводья, – я не собираюсь тянуть на себя одеяло и присваивать незаслуженные почести. Если ты об этом.
– Но отчего тогда…
– Потому что почести, во-первых, заслуженные. Во-вторых, у меня их и так переизбыток.
«Знал бы ты – насколько переизбыток», – с тоской подумал капитан, наблюдая за эволюцией чувств, отражающихся на узком честном лице эльфа. Дотерпев наконец до гримасы, которая заменяла Кави полное понимание, он продолжил:
– Я солдат. И не знаю слов любви…
– «Любви»?.. – с беспокойством уточнил эльф.
– Фигура речи, – вздохнул Немец. – В общем, не надо мне тут ни перед кем холуйствовать. Там не привык – а здесь уж и привыкать поздно.
Кави согласно покивал.
– Я-то и так займу в этом мире любое место, какое пожелаю. Ну, вот только орочьим шаманом, – добавил Немец, с ехидным удовольствием наблюдая, как эльф непроизвольно передёргивает ушами, – да, вот орком уже не стану.
– Хвала сурам… – пробормотал Кави, вслед за капитаном входя в «избу-читальню».
Зрелище открылось примечательное и даже – для непривычного наблюдателя – в чём-то пугающее.
Дурта пытался утопить Кави-младшего.
Разъярённый всклокоченный мудрец крепко держал эльфёнка за шиворот и методично, размеренно возил узкой мордочкой по залитой чернилами столешнице письменного верстака. Заметно было, что силу нажатия достойный Дурта тщательно соизмеряет, явно не желая понасажать в свою жертву слишком много заноз.
Жертва упиралась, хихикала и поджимала уши.
Дурта сыпал разнообразными проклятиями, выдающими в нём человека поистине образованного, начитанного –
– Отставить, – с сожалением сказал капитан. – Что опять случилось?
Мудрец разжал пальцы, – давящийся смехом эльфёнок радостно сполз под стол, – и вытер трудовой пот ладонью. Само собой, часть чернил осела на лбу… впрочем, смотрелась эта каляка-маляка даже как-то гармонично.
– Испортил свиток! – сказал Дурта. – Испортил свиток!..
– Не воздух же, – спокойно перебил капитан, сознательно сбивая духовный надрыв возмущённого книжника. – Свиток древний?
– Древний! Вернее… эээ… не в том дело! Я ему говорю: пока не освоил стило и воск – свитки портить и не вздумай. А этот дикарь, скажите на милость…
– Я не нарочно, – донеслось из-под стола, – я, вообще, взялся переписывать, а там слово смешное – «споборатель». Я стал писать и засмеялся. И линейка поехала. И вообще, чернила пролились… немножко.
– «Немножко»?! – взвыл мудрец. – Вся хартия, верстак, даже линейка! Драконья погибель…
– Ага, – мстительно заявил эльфёнок, – а ты меня этой линейкой хотел…
Старший Кави засмеялся в голос.
– Всё было именно, ровно так, почтенный Думья! – сказал он почти с восторгом, указывая на изгвазданный стол. – И даже в сей же день. А свиток назывался «О природе больших и малых последствий, проистекающих из одного и того же корня».
– Эээ… да, – подтвердил мудрец.
– Однако, помнится, в тот раз ты выдрал меня линейкой. Верстак в твоей замечательно гостеприимной хижине существенно меньше габаритами, а потому и менее пригоден для экзекуций подобного свойства. Многажды, многажды довелось мне в те дни прочувствовать и твой справедливый гнев, и тяжёлую твою линейку!..
– Потому что ты варвар! Был дикарём – и останешься навсегда.
– «Кави линейка попа шлёп-шлёп», – задумчиво проговорил капитан голосом ровным, как грозят непослушным трёхлеткам.
И, конечно, привлечённый заклинанием эльфёнок тут же высунул из-под стола любопытное чумазое лицо.
Кави-старший засмеялся.
Дурта засмеялся тоже: достойному мудрецу, как всякому нормальному учёному, было скучно тратить слишком много времени на одни и те же эмоции – интеллект предпочитает разнообразие.
И капитан усмехнулся тоже. Хотел было отмочить одну из своих фирменных шуточек – да вовремя передумал.
– Вылезай, – просто посоветовал он эльфёнку. – И умойся. А то принцесса разлюбит.
– Какая принцесса? А, Севати…
Немец переглянулся с Кави-старшим. Тот с явным недоумением развёл ушами.
– У тебя что, другая принцесса заначена? – осторожно поинтересовался капитан.
– Чего? А… не. И вообще.
Эльфёнок, твёрдо уверившись, что ни пороть, ни топить в чернилах его никто больше не собирается, выбрался из-под стола.
– Вы с Её Высочеством поссорились? – мягко спросил старший.
– Да я её с тех пор не видел вообще, – заявил младший, отряхивая короткие штаны.