Капитан

Люро Полина

– Слезай, Лекс, я её держу. Странно, почему она перестала трепыхаться? Что у тебя было в этой банке - похоже, пчёлке не нравится здешняя атмосфера…- но спрыгнувший на пол друг молчал, и мне пришлось оглянуться.

Алхимик замер возле стола, показывая рукой на ядовито-розовую пену, волнами вылезающую из большого симпатичного сосуда. Кажется, у ошарашенного учёного внезапно кончились слова, потому что из рта доносилось что-то совершенно нечленораздельное, больше похожее на икоту.

Наконец, его «прорвало», при этом цвет лица обычно бледного друга великолепным румянцем пытался затмить заливавшее стол безобразие:

– Какого… Что… Откуда это?
–

выпалил он на одном дыхании, и я сразу заподозрил, что отвечать на все вопросы придётся мне. Тем временем, любопытный «дознаватель» никак не унимался, стоная, - это же был научный эксперимент, столько труда, пылинки сдувал с колбы…

Испугавшись, что Лекс разрыдается на моих глазах, смущённо признался:

– Ты же сам хотел, чтобы я поймал эту дрянь, вот и пришлось взять банку, - и еле слышно добавил, - кажется, там что-то оставалось на дне…

На друга было страшно смотреть: пунцовый от гнева, недвусмысленно сжав кулаки, обычно миролюбивый Алхимик шёл в мою сторону. Пришлось выкручиваться:

– Может, отпустить пчелу, и пусть она превратит город в руины?
– я знал, на что давить, и не ошибся: друг тут же забыл о стекавшей на пол и оставлявшей за собой выжженные следы пене, переключив внимание на подозрительно притихший «объект» в банке.

Я осторожно вытряхнул «серебрянку» на протянутый им поднос, сверля её заинтересованным взглядом:

– Единственное отродье, что мне удалось достать, неужели сдохла?

Лекс сверкнул сердитым взглядом:

– Неживое не может умереть… Подозреваю - это очень искусный механизм, на колдовство не похоже…

Хмыкнул, понимая, что последует за этими словами: друг опять собирался оседлать любимого конька - слишком буйную фантазию:

– Давай без глупостей, Светлячок, - Алхимик недовольно поморщился от детского прозвища, - не начинай свои бредни про будущее и удивительные предметы, занесённые оттуда в наш мир попутным ветром. У меня… нет, у нас мало времени - Чен проговорился, что маленькие твари могут погубить целый город, подумай лучше над этим.

Лекс тяжело вздохнул:

– Боже, дай мне терпения и сил жить рядом с такими невежами! Не хочешь слушать, отойди в сторону и не мешай…

Я послушно уставился в окно, но внезапно налившиеся свинцом ноги вынудили меня перебраться в кресло. Тем временем, мой учёный друг, взяв лампу и надев на лоб повязку с большим увеличительным стеклом, склонился над затихшей пчелой и надолго замолчал. Воцарившаяся в комнате тишина почти убаюкала меня, и чтобы справиться с сонной одурью, я заставил себя встать и, заложив руки за спину, обойти розовую лужу, остановившись у старого мутного зеркала.

Тщетная попытка разглядеть в размытом отражении свою бледную физиономию привела к тому, что голову повело. Мысленно обругав любителя собирать никчёмное старьё, которое он называл «уникальным и неповторимым», попытался переключить внимание на более интересные украшавшие камин вещицы, но что-то мелькнуло на серебристой поверхности - будто маленький паучок пробежался из угла в угол.

Придвинув лицо к зеркалу, замер в нехорошем предчувствии. На смену донимавшему с самого утра жару пришёл ледяной озноб - мутная пелена рассеялась, сменившись удивительной картиной: по городу двигались люди… Они суетились, разговаривали, обгоняя друг друга и порой вступая в нешуточные перепалки -

совсем как на главной торговой улице, только вот одеты были очень необычно. Особенно женщины и совсем молоденькие девушки…

Неудивительно, что я засмотрелся, открыв рот: короткие юбки и платья не скрывали стройных ножек, распущенные волосы удивительных цветов, не убранные как положено в строгие причёски, дразнили своей доступностью… Слишком откровенные, немыслимых фасонов блузы даже меня вогнали в краску, вызывая неуместные желания. Я слышал весёлые голоса девчонок, любовался прекрасными лицами и телами, ощущал восхитительные ароматы духов и молодой кожи…

Но самое странное заключалось в том, что посреди этого буйного великолепия стоял растерянный и несчастный Капитан Городской Стражи, и никто из бегущих куда-то горожан не обращал на него внимания… Он озирался по сторонам, словно ища помощи, и не находил её. Рука сама потянулась к зеркалу, но мерзкая стекляшка мгновенно затуманилось, скрывая необычное видение.

Меня трясло, и сколько бы я не убеждал себя, что это очередная обманка больного разума, легче не становилось. Собственный голос показался мне жалким:

– Слушай, Лекс, что за чудное зеркало у тебя на стене? Раньше его не было, по-моему, с ним не всё в порядке…

Тот буркнул, не оглядываясь:

– Недавно нашёл на побережье, видно, выкинуло волной. Отреставрирую, когда будет время. Иди сюда, я вынул из пчелы странную штуку, она настолько маленькая, что увидеть её можно только под лупой. Теперь у меня нет сомнений - это необыкновенный и уж точно нездешний механизм, из лёгкого, лишь внешне похожего на металл материала. Даже самые умелые Подгорные мастера не сумеют выковать такое…

Я заставил себя передвигать негнущиеся ноги, прислушиваясь к словам воодушевлённого друга:

– Робин, как бы мне хотелось познакомиться с людьми, способными на такое. А тебе?

Перед глазами всплыла картинка, где я беспомощно озираюсь в «чужой» толпе:

– Спаси и сохрани… Мне и тут проблем хватает, чтоб их… Кстати, эти «штуки» и правда способны погубить город?
– приблизившись к другу, с неприязнью рассматривал разобранную на части «пчелу».

Лекс пожал плечами:

– Понятия не имею, но убеждён, что их можно уничтожить: найди мне весь «рой», и я с ним покончу. Дело за тобой, Капитан…

Кивнул в ответ, не представляя, как сдержать обещание, и, наконец, задал другой тревоживший меня вопрос:

– Лекс, в Канцелярию доставили горбуна, я должен знать…

Светлые ресницы над печальными серыми глазами вздрогнули, пока он стряхивал невидимые пылинки с моего плеча:

– Всё никак не успокоишься? И кто из нас двоих сумасшедший, а?

Я молча отвёл взгляд, прижав руку груди, где под доспехом жгло душу полковое знамя. Друг понимающе вздохнул:

– Горбатый «монах» всех перехитрил - умер ещё по дороге, но его убило не твоё, не спорю, потрясающее умение догонять и бить без промаха. И он, и Посол погибли от одного яда, хотя отрава подействовала на обоих по-разному - я осматривал трупы и присутствовал при их вскрытии. Не секрет, кто у нас в Городе лучший знаток подобных зелий. На твоём месте я бы присмотрелся к старику, пусть за ним и стоит сама Гильдия. И пожалуйста, будь осторожен, Робин, выглядишь ты неважно, не думай, что твой друг не заметил этого. Рассказывай, всё равно же не отстану…