Капитуляция

Джойс Бренда

Эвелин мрачно улыбнулась.

— Сначала — вор ночью, потом — Джон Трим, так с чего бы мне не вести себя нервно? — ответила она и направилась мимо него, держа поднос двумя руками.

— Я лишь хочу помочь! — бросил Лоран ей вслед.

Уже на лестнице Эвелин обернулась.

— Лоран, я рассказала бы вам всё, если бы могла, но я не могу. — И с этими словами, подчеркнуто не замечая его тревоги, она поспешила наверх.

Эвелин взяла за правило оставлять дверь в спальню Джека открытой — на случай, если

он проснется, когда её не будет рядом, и позовет её. Так было легче его услышать. Подойдя к маленькой комнате, Эвелин бросила взгляд внутрь и увидела, что кровать Джека пуста. Сердце екнуло, Эвелин замялась на пороге и перевела взгляд к окну: Джек стоял там.

Он проснулся, он даже смог подняться! Эвелин пришла в восторг, когда Джек немного обернулся, чтобы взглянуть на неё.

Но радость Эвелин быстро померкла. На Джеке были надеты лишь его рыжевато-коричневые шерстяные подштанники, на его спине сохранялись следы жестоких побоев несколько больших фиолетовых пятен. Глядя на эти синяки, Эвелин ощущала нестерпимую боль.

И всё же растрепанные золотистые волосы спадали на плечи Джека. Взгляд его серых глаз был ясным, острым. Джек был высоким, широкоплечим, невероятно мускулистым — и невероятно мужественным. Он был олицетворением мужской красоты.

Несколько секунд Эвелин восхищенно наблюдала за ним.

— Ты пришел в себя! — наконец тихо произнесла она. Но сердце громко, неудержимо колотилось. Даже во рту пересохло.

— Да, вне всяких сомнений, я пришел в себя, — ответил он еле слышно, без улыбки.

— И ты, должно быть, чувствуешь себя намного лучше, если уже встал с постели.

Его взгляд был таким прямым, откровенным… Джек смотрел на неё так много раз тем вечером, когда они ужинали вместе, и той ночью, когда они стали любовниками.

Джек полностью повернулся к ней, взгляд его серых глаз скользнул от подноса, который держала Эвелин, до её ног, а потом вернулся к её лицу.

— Ты смотришь так, словно никогда не видела меня без одежды.

Эвелин вспыхнула. Войдя в комнату, она поставила поднос на стул, на котором просиживала часы у постели Джека. Она не собиралась отвечать на его замечание!

— Я не знала, что ты уже встал. Ты спал так крепко. Сейчас — три часа.

Неужели его тон был обольстительным? И определенно по-настоящему интимным! А она совсем растерялась и что-то в волнении мямлила. Почему же она так нервничала сейчас?

Казалось, будто они по-прежнему любовники.

Джек бросил взгляд в окно.

— Из этого окна можно видеть на много миль вперед. — Он отвернулся от окна, двигаясь медленно, с особой осторожностью, явно пытаясь избежать любого давления на ребра.

Подойдя к кровати, Джек схватился за спинку у изножья, словно ища опоры. Он вздрогнул и спросил: — Давно я нахожусь здесь?

Теперь их разделяла лишь спинка

кровати. Эвелин чутко улавливала мощь присутствия Джека, он словно заполнил собой крошечную комнату.

— Джон Трим привез тебя сюда позавчера, незадолго до полуночи.

Он пронзил Эвелин глубоким взглядом:

— Я смутно помню, как лежал перед трактиром после нападения.

— Трим сказал, что ты потерял сознание почти сразу же после того, как потребовал доставить тебя сюда. Ты помнишь поездку в повозке?

— Нет. — В его взгляде появилась настороженность, глаза лихорадочно загорелись. — С тобой всё хорошо, Эвелин?

— С какой стати, бога ради, ты спрашиваешь обо мне? — встрепенулась она. — Тебя избили, Джек, и, кстати, крайне жестоко.

Он с подозрением сощурился:

— Тогда, как я понимаю, у тебя всё в порядке?

Не до конца понимая, что же Джек имеет в виду, Эвелин медленно произнесла:

— Да, всё в порядке.

Она подумала о вторгшемся в дом злоумышленнике, который угрожал ей, о том дружке Леклера. И решила, что расскажет Джеку об этом происшествии, когда он окрепнет.

— Тебе не стоило вставать с постели! — воскликнула она.

— Я проверял свои силы, — уныло ответил он. — А где мой пистолет? Мой нож?

Эвелин была огорошена. Судя по всему, даже малейшее движение причиняло ему боль. Но Джек волновался, что нападавший вернется, а он не сможет защититься.

— Внизу.

— Не могла бы ты вернуть их? Пожалуйста. — Джек улыбнулся, словно желая смягчить свои слова.

— Ты всё ещё в опасности?

— Я всегда в опасности. За мою голову назначена награда.

Эвелин никак не могла решить, верить ему или нет. Неужели Джек считал, что на него снова могут напасть?

— Я скоро вернусь.

Эвелин выбежала из комнаты, не в силах собраться с мыслями. Забрав из холла пистолет, порох и нож, она поспешила наверх. Джек снова стоял у окна, глядя на юг. Но, разумеется, разглядеть побережье за торфяниками не получалось.

Он медленно вернулся к постели, а Эвелин положила оружие и порох на прикроватную тумбочку.

— Спасибо.

— Ты меня беспокоишь, — призналась Эвелин. Почему Джек так пристально вглядывался в даль из окна — неужели высматривал, не приближается ли кто-то?

— Я не собирался тебя беспокоить. — Джек вдруг осел, словно у него подогнулись колени, и потянулся к столбику кровати. Его лицо побледнело.

Эвелин мгновенно охватила тревога — ведь он всё ещё был серьезно ранен.

— Тебе нужно отдохнуть! Давай я помогу тебе вернуться в постель? — Она бросилась к Джеку и решительно взяла его за руку.

— Ты всегда можешь помочь мне оказаться в постели, Эвелин.

Она вспыхнула:

— Джек…

Он наконец-то стал улыбаться.

— Прости, не мог удержаться.