Капитуляция
Шрифт:
Виктория вспомнила отказ Лукаса обсуждать обстоятельства, при которых он был ранен.
— Наверное, ты права, тетя Клео.
— Кстати, насчет Лукаса, дорогая. — Внимание леди Неттлшип вдруг привлекло растение, только что выбросившее почки.
Виктория искоса глянула на нее и собралась с духом. Тетя редко пыталась читать ей мораль, но, когда она принималась за дело, Виктории приходилось внимать ей. Несмотря на разнообразные научные интересы и бурную общественную жизнь, тетя Клео, помимо прочего, была женщиной умной и о многом догадывалась.
— Так что
— Боюсь заходить слишком далеко. Викки, дорогая, ты ведь, в конце концов, уже взрослая женщина и, насколько мне известно, всегда знаешь, что именно тебе нужно. Но должна сказать, я никогда еще не замечала, чтобы ты проводила столько времени в обществе одного и того же человека. Я также никогда не замечала, чтобы ты так часто упоминала в разговоре какого-нибудь своего знакомого, как ты упоминаешь Лукаса. И я не могу не обратить внимание на то, как часто он появляется у нас в последнее время.
Пальцы Виктории крепко сжали кисть.
— Ты же утверждала, что он тебе нравится.
— Да, он мне нравится, даже очень. Но дело не в этом, Викки, и я думаю, ты меня понимаешь. — Тетя не повышала голоса, руки ее были заняты, проверяя, достаточно ли увлажнена почва у растений.
— Если Лукас и слишком часто появляется у нас в последнее время, то исключительно потому, что ты всякий раз приглашаешь его на лекции и на демонстрации опытов, которые, по-твоему, способны заинтересовать его, — оборонялась Виктория.
— Верно, я каждый раз приглашаю его, и он каждый раз принимает приглашение, — задумчиво согласилась тетя. — Но ведь Лукас посещает не только наши собрания, посвященные естествознанию и садоводству. По-моему, в последнее время он появляется на любом вечере, куда бы ты ни отправилась.
Виктория встревожилась:
— Он дружен с леди Атертон, она представила его всем своим знакомым.
Клео кивнула:
— Совершенно верно. Мы тоже принадлежим к числу знакомых леди Атертон. И тем не менее, полагаю, тебе следует обдумать свой следующий шаг.
Виктория отложила кисть и подняла глаза на тетю:
— Почему ты не хочешь открыто сказать мне, что тебя беспокоит, тетя Клео?
— Я не столько беспокоюсь, сколько озабочена твоими встречами наедине с графом. Ты когда-то заявила, что вообще не собираешься выходить замуж…
Виктория замерла.
— Так было, и так останется!
Лицо Клео смягчилось, она ласково поглядела на свою упрямую племянницу:
— В таком случае, Викки, у тебя есть обязательства. Я бы даже сказала, честь женщины обязывает тебя не пробуждать ложных надежд в твоих поклонниках. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Виктория в полном изумлении уставилась на свою тетю:
— Ты же не думаешь, что я вожу графа за нос? Притворившись, будто однажды соглашусь принять его предложение?
— У меня даже не возникает мысли, что ты способна обманывать его намеренно, — поспешно возразила Клео, — но в последнее время мне показалось, дорогая, что Стоунвейл вправе истолковать твою дружбу как признак того, что ты можешь принять его предложение. Если он сделает такой вывод, это будет
Виктория усмехнулась:
— А как насчет твоей дружбы с ним? Как он должен истолковать твои постоянные приглашения, тетя Клео?
— Это не одно и то же, моя дорогая. Если он истолкует мои приглашения не правильно, то только потому, что ты всегда приходишь на те же лекции и демонстрации, что и он, — спокойно возразила тетя.
— В этом нет ничего странного. Я всегда стараюсь попасть на самые интересные лекции и беседы вашего научного общества.
— Не могу не отметить, дорогая, что до недавнего времени лекции по севообороту, виноградарству и фруктовым садам не слишком интересовали тебя, — сухо напомнила ей тетя. — Ты предпочитала изучение животных, электрические опыты и экзотические растения.
Виктория почувствовала, как запылали у нее щеки.
— Уверяю тебя, тетя Клео, Стоунвейл прекрасно осведомлен относительно моих взглядов на брак. Нет никаких оснований опасаться, что он истолкует нашу дружбу превратно.
— А ты сама, Викки? — Тетя Клео подошла к ней и улыбнулась:
— Не случится ли так, что ты уже не будешь уверена в своем отвращении к браку, как до сих пор?
— Поверь мне, мое мнение о браке ничуть не изменилось, — убежденно возразила ей Виктория.
— Прости, что я спрашиваю тебя об этом, дорогая, но возможно ли, чтобы ты помышляла об иного рода отношениях со Стоунвейлом?
Виктория встретилась взглядом с тетей Клео:
— Ты думаешь, я могла бы… вступить в любовную связь с Лукасом?
Клео стойко приняла открытый взгляд своей племянницы и твердо ответила ей:
— Викки, я не слепа. И не глупа. Более того, я женщина и прожила на свете уже достаточно много лет. Я вижу, как ты смотришь на Лукаса, когда тебе кажется, что он не замечает твоего взгляда. Добавь его несомненный интерес к тебе и то обстоятельство, что ты нормальная, здоровая девушка, но при этом не хочешь выходить замуж, и мы с легкостью придем к заключению, что ты вступила на зыбкую почву. Я бы не выполнила свой долг, как твоя ближайшая родственница и наставница, если бы не предупредила тебя.
Виктория сжала руки. Она опустила невидящий взор на свой незаконченный рисунок на коленях:
— Я ценю твою заботу, тетя Клео.
— Нет, ты просто возмущена, и я не виню тебя. Но мы должны смотреть фактам в лицо. Ты готова подвергнуть риску не только свою собственную репутацию. Ты подставляешь под удар также и Стоунвейла, — продолжала тетя Клео.
Виктория вскинула голову:
— Репутацию Стоунвейла?
— Ты прекрасно знаешь, моя дорогая, что в его положении человек имеет определенную ответственность перед своим именем и титулом. Однажды он должен будет выбрать себе подходящую жену из хорошей семьи. Он не может прослыть соблазнителем порядочных невинных девушек. Подобная репутация навсегда лишит его возможности вступить в брак, который был бы одобрен обществом, более того — он рискует быть изгнанным. И потом, он вряд ли желает заслужить дурную репутацию. Право, он очень достойный человек, Викки.