Капкан для белой вороны
Шрифт:
– Сегодня утром.
Не тратя время на расспросы, нажала отбой и покатила в сторону офиса.
Там в компании Гришки я застала уже знакомого Наума и щуплого мужичка неопределенного возраста, которого клиент отрекомендовал своим адвокатом.
– Представляете, меня чуть не арестовали, – с почти неприкрытой радостью в голосе сообщил Наум. Видимо, этот факт поднимал его в собственных глазах.
– Да что вы? – как можно сильнее удивилась я.
– Точно! – и Наум, как я поняла, уже не первый раз за день, изложил суть подозрений в свой адрес со стороны органов. Мужчину всерьез увлекло приключение. Причем
– Вы уже в курсе новых событий? – спросила я Наума.
– Ну еще бы, – хмыкнул он. Теперь и вы в курсе. Как вы думаете, кто вторая жертва?
– Что я должна думать? Женщина, блондинка, похожа на вашу покойную подругу Иру.
– Это не все! – воскликнул Наум, – ее зовут Галина. Фамилия – Полевая. Говорит вам это о чем-то?
– Мне – нет.
Гришка, слушая наш диалог, дурашливо кривлялся в коридоре, куда выскочил покурить.
– Галина – из Петровска! – Наум посмотрел с некоторым непониманием – отчего это я стою на месте и не падаю в обморок от удивления.
– Более того, – подал голос его адвокат, – Ира и Галина при жизни были в некотором роде приятельницами. Они общались, их часто видели вместе. Вплоть до последний дней, – адвокат был более сдержан, но и ему не давало покоя это совпадение. Однако, в отличие любителя адреналина Наума, видевшего в последней трагедии лишь жутковатое приключение, адвокат предчувствовал исключительно неприятности.
– Теперь, в свете, новых обстоятельств, ваша работа не более чем формальность, – высокомерно заявил он нам, – не думаю, что вы сможете продвинуться дальше милиции. Но заказ мы снимать не намерены. Ищите, дерзайте. Любые, даже самые незначительные детали, – на слове «незначительные» он сделал акцент, – могут быть полезны.
– Да, да! – горячо поддержал его Наум, – нам важно понять, где корни этого преступления. Куда они прорастают?
– Куда? – оживился Гришка.
– Я почти что уверен – корни надо искать в Петровске.
– Это вам интуиция подсказывает или факты? – уточнила я.
– Я – художник, – напомнил Наум, – сначала вижу целое. Потом приходит очередь деталей. Но общий замысел не нуждается в подробностях, к чему факты, если суть именно в том, что они из Петровска?
– Сейчас то они живут в Москве.
– Нет, нет, Москва тут не при чем, – настаивал упертый клиент, – отриньте условности, забудьте свой дедуктивный метод.
– Наум Лукич пытается сказать вам, что случайность совпадения невероятна. Или маловероятна, – перевел адвокат, – если бы речь шла о москвичках, то город в качестве мотива смотрелся бы неубедительно. Но Петровск очень маленький, в Москве же уроженцев этих мест и вовсе наберется не больше тысячи. Красивых женщин среди них – едва ли двадцатая часть. Двое из них убиты.
– Может, вы расскажете о Галине? – попросила я Наума.
– Она рисовала, – скромно обозначил он род ее прижизненной деятельности, – пейзажики, портретики, так, по мелочи. Ира про нее говорила – зерно таланта упало в слишком рациональную почву. Галина сколотила капитал на сильных мира сего.
– Что вы имеете в виду под капиталом? Она была состоятельная женщина?
– Не слишком. Но вполне успешной и благополучной. Ее охотно привечали на высоком уровне, потому что она умела льстить. Ее лесть была нагляднее дежурных комплиментов, которые в кабинете не повесишь.
– То
– Для нее нет, совсем не опасных. С этой стороны удара быть не могло. Ее даже жены любили, она умела преподнести их на полотнах в выгодном свете.
– Наум Лукич, мы опоздаем, – адвокат подхватил дизайнера под локоток и потащил в выходу.
– У вас замечательный офис, – расплылся в улыбке Наум, цепляясь за входной косяк, – такой простор для фантазии, такой полет!
– Думаю, это у них ненадолго, попрут не сегодня-завтра с престижного места, – адвокат пихнул Наума в спину и вытолкал на улицу.
«Вот урод», – подумала я.
– Вот урод! – в сердцах воскликнула Лизавета, которую защитник мимоходом приласкал ниже спины.
Пока мы анализировали ситуацию в свете последних вводных, Лизавета извела на нас полпачки кофе и годовой запас терпения. Мы много шумели, прокурили все помещение, но так и не придумали ничего дельного.
– Шли бы вы по домам, – надышавшись дыма, некурящая Лизавета к вечеру начинала басить.
Я с радостью поддержала ее инициативу. Мне надо было успеть заскочить в магазин и запастись продуктами для себя и зоопарка. Рита оказалась всеядной, а вот старик Вениамин чем дальше, тем больше чудил. Его вкусовые пристрастия не описывало ни одно руководство по содержанию кошек. Кассирше, сканировавшей пакетик малосольных огурцов, коробку шоколадного ириса, клубничный йогурт и упаковку сырных палочек и в голову бы не пришло, что ассортимент заказан престарелым котом.
Лешкин звонок застал меня на выходе из суперамаркета. Он сообщил, что никаких новых посланий пока не получал. Голос его звучал чуть виновато и … по-прежнему отстранено. Как будто я была чужим человеком, перед которым он провинился и ему неловко.
– Лешь, а ты правда вот мог бы в такое поверить, а? – наседала я. Умение держать гордую паузу никогда не числилось в списке моих талантов.
– Давай не будем пока об этом?
Ну не будем и не будем, думала я, бредя к своей «ласточке». Она подслеповато мигнула мне фарами и впустила в прогретый душный салон. Вот как странно получается. Может случиться какая то нелепость, сути которой не понимаешь, но в которой не виноват, и все. Любовь отступает перед ревностью? Брезгливостью? Вообще, как сочетается любовь и проблемы? По нашему прошлому опыту мне казалось, что проблемы лишь закаляют. Очень хотелось бы верить, что и в этот так раз будет.
Ну почему, почему я все-таки такая курица? Даже обидеться толком не умею. Может Лешка меня не ценит, может он думает, куда я денусь? Да и то… распустилась… Килограммы лишние так и мозолят глаза. Не мудрено, что он стал ко мне относиться как-то слишком уж высокомерно. Ну откуда у него этот ледяной тон?
Мои печальные размышления прервал телефонный звонок.
– Анастасия, добрый вечер… – пропел приятный баритон. Японскую кухню вы считаете достаточно вкусной?
Это был Антон, загадочный воздыхатель из метро. Нет, ну что ему все-таки надо? На трезвую голову вариант с моим стопроцентным попаданием в его идеал казался несколько… хм…натянутым. Но и посылать красавчика к черту язык не повернулся. Мне уже за тридцать, дни моей молодости практически сочтены. А что в жизни было? Где они, толпы поклонников, о которых я, выйдя на заслуженную пенсию, буду рассказывать малолетним внучкам? Где страсти, где роковые, полные интриг и обмана, романы? Эдак то, бесконечно прожевывая обиды близких, биографию не больно украсишь.