Капкан для лешего
Шрифт:
Пришлось молодым лешим вставать. Гудим собрался быстро. А Бурята в таком серьезном деле торопиться не мог. Вначале он полежал, едва-едва приоткрыв веки: пусть Ставр видит, что он не спит и не придирается. Потом сел на нары, опустил ноги на пол, отчаянно зевнул и бессмысленно уставился куда-то вдаль, в пустоту, приходил в себя. Не мог он сразу переходить из одного состояния в другое.
– Просыпайся, лежебока, - привычно, как дома, подстегнул его Гудим.
Бурята ничего не ответил, будто и не слышал брата. Он опять сладко зевнул, потянулся, вздохнул, потряс головой и вроде
– Шевелись, - напомнил ему брат.
– Ага, - отозвался Бурята и стал шевелиться. Он поднял с лавки свою просторную серую куртку, не одевая в рукава, накинул ее на плечи. И снова застыл возле нар, по-прежнему ни на кого не глядя. И непонятно было, проснулся он все-таки, или все еще спит. Подняли, мол, молодого лешего, заставили одеться, а разбудить все еще не разбудили.
– Готов?!
– рявкнул, не привыкший, чтобы так долго собирались, Ставр.
От этого окрика Бурята, кажется, окончательно проснулся. Во всяком случае, он снова зашевелился, и глаза его приняли почти осмысленное выражение.
– Готов, - сообщил он недовольно.
– Я давно готов, не знаю, чего вы ждете.
– Тебя и ждем, - так же сердито ответил ему Ставр.
– Пошли. Лес давно уже проснулся.
Не оглядываясь на племянников, старый леший двинулся к выходу из землянки.
Шли быстро. Впереди широко шагал Ставр. Не терпелось ему быстрей добраться до места где спрятаны зерна и убедиться. Вот, только, в чем леший хотел убедиться, он и сам не знал. Больше всего он сейчас жалел, что отдал братьям оставшиеся зерна и торопился забрать их.
– Пришли, - остановился, наконец, Ставр возле двойного дуба. Посмотрел подозрительно на дерево: что оно лешим готовит, и вздохнул.
– Кто полезет?
– Я, - опередил брата Бурята, который к этому времени окончательно проснулся.
– Сейчас проверим. Сейчас, дядя, восторжествует истина.
По тому, как молодой леший охотно отозвался и по тону его чувствовалось: он не сомневается, что зерен в дупле нет. А все дядины разговоры о честности Никодима пустое дело, не стоят они выеденного яйца трясогузки.
Хотел Ставр сказать племяннику, что уж больно он прыткий и еще неизвестно, каков будет результат, но промолчал. Гудим тоже промолчал. Но он, в отличии от Буряты, считал, что мешочек с зернами по-прежнему лежит в дупле. И не Никодим украл зерна, а Филипп. Не вынимая правую рук из кармана, он поглаживал пальцами скрепку, которую нашел на песке возле омута.
Бурята неторопливо влез на дерево, поднялся к тому месту где находилось дупло. Он не спешил, потому что выполнял сейчас важную роль. За его действиями наблюдали всего двое леших, да и то родственники, но все равно надо было выглядеть уверенно и солидно, чтобы потом можно было рассказывать: "Влезаю я не торопясь на дерево. А куда торопиться. Дело
Молодой леший поудобней уселся на могучий, покрытый толстой потрескавшейся корой сук и опустил руку в дупло. Ставр и Гудим смотрели не отрываясь. Еще бы, сейчас многое должно было решиться. А Бурята не торопился, обстоятельно обшаривал дупло. Искал он почему-то долго и Ставра начало охватывать нехорошее предчувствие.
– Кажется, ничего нет, - объявил Бурята, не вынимая руку из дупла.
– Что и требовалось доказать. Для абсолютной верности сейчас еще раз пройдусь, пошарю в дальних углах.
Какие там дальние углы в дупле?! Повел рукой, вот тебе и все дальние углы.
Наконец Бурята вынул руку. Лицо у него было непроницаемым, каким и должно быть у настоящего сыщика, выполнившего свою нелегкую работу. Чего уж, мол, тут торжествовать. Сказал, что найду преступника, вот и нашел. Обычное дело.
– Нет там ничего, - подвел он окончательный итог своим поискам.
– Все ясно, других доказательств не требуется. Такие вот дела, такие коврижки.
– Не может того быть!
Не поверил Ставр, хотя понимал, что если бы лежал мешочек в дупле, Бурята бы непременно нашел его. Просто не мог поверить, что Никодим зерна украл.
– Слезай!
– велел он.
– Сам посмотрю.
Бурята пожал плечами и едва удержался, чтобы не рассмеяться: чего уж тут проверять, раз нет ничего в дупле, то и Ставр там ничего не найдет. Он легко соскользнул с дерева подошел к брату, незаметно для дяди толкнул его локтем в бок и прошептал, чтобы Ставр не слышал:
– Все! Испекся домовой, его работа.
Гудим только развел руками: раз такое дело, то вынужден, мол, согласиться, что не водяной украл зерна, а домовой. Скрепку, значит, воры не только баннику подбросили, но и водяному.
Ставр не обращал внимания на братьев. Довольно легко для своего возраста он влез на дуб, уселся на тот самый сук, на котором сидел до него Бурята, и сунул руку в дупло.
Он ощупал дно, и даже стенки - пусто. Ни мешочка, ни, даже, единого зернышка. Сам себе не хотел верить и еще раз обшарил дупло. Не было там мешочка с зернами.
– Ничего не понимаю, - только и промолвил старый леший, спускаясь с дерева. Не мог он поверить, что Никодим сделал такое.
– Может кто другой забрал.
– Ха!
– снисходительно глянул на Ставра Бурята.
– Кто же другой мог забрать. Только мы трое знали, что зерна в дупле лежали, да Никодим. Мы, дядя, пользуемся методикой разработанной лучшими криминалистами. Она подвести не может. Не бывает таких преступлений, которые раскрыть нельзя. Уметь надо, - скромно объявил он.
– Ты не расстраивайся, в жизни всякое бывает, - стал успокаивать дядю Гудим, который испугался, как бы тот от сильных переживаний опять не впал в ступор.
– Домовой, он ведь не нашего рода-племени. И живет не в Лесу, а в школе. Ему Лес не родной. Может быть, он сам и не взял бы, но кто-то уговорил его или заставил. Тот же Каливар...