Капкан для саламандры
Шрифт:
– Боги безмирья, - раздраженно закатила я глаза, - я с вами рядом уже много лет не появляюсь! Какая разница, чем я занимаюсь? Чем мои дети могут вам помешать?!
– Флора, репутация! – рыкнул брат. – Я понимаю, что ты уже давно забыла это слово, но для многих оно еще что-то значит! Как бы ты не изворачивалась, ты - ли Дерон. Ты аристократка по крови, рождению и воспитанию. И то как ты себя ведешь, говорит о том, что у нас за род. Ты не думала, что после таких твоих выходок, ни одна приличная семья, не согласится отдать за меня свою дочь?
Я захлопнула рот. Потому что и правда не думала о подобном.
– Ну так давайте закончим этот фарс, - буркнула хмуро. – Вычеркни меня из семейной книги и на этом разойдемся.
– Боги, Флора, как ты вообще следователем работала? – с раздражением посмотрел Франк. – Это не имеет никакого значения! Вычеркнуть тебя из семьи имело бы смысл, если бы ты после этого уехала в другую страну, или хотя бы на другой конец империи. Но ты живешь здесь в столице. У тебя много представительных знакомых по роду службы. Ты близка к высшему роду Клейронов. Местная аристократия в большинстве своем тебя знает. И какая-то гербовая бумажка не заставит окружающих забыть о том кто ты есть.
Я обреченно вздохнула, прикрыв глаза руками. Что же у меня за судьба такая – быть вечным разочарованием для своей семьи. Конечно, они тоже были не лучшей семьей. Но все же… я никогда не хотела подставлять брата. Как-то мешать торговым делам или возможному браку. И оттого тяжелее было признать… что он прав. В чем-то. Чем я лучше родителей, не пожелавших считаться с моим мнением, когда мне было пятнадцать? Ведь именно с тех пор, я перестала считаться с их. Не думая, кого еще это затрагивает. Может Франк и не был добрым и заботливым братом, но он никогда не позволял себе ничего плохого по отношению ко мне. Ни разу до этого момента не упрекнул за содеянное. А чего еще я могу не знать? Возможно ли, что он на самом деле давно незримо присутствовал в моей жизни?
– Тогда почему ты вообще помогаешь мне?
– задала вопрос, который мучил меня больше всего.
– Потому, что ты моя семья, Флоренсия. Такая, какая есть, другой не будет. Я не оставляю надежды, что твой затянувшийся подростковый бунт пройдет и ты вспомнишь о своих родных, - устало смотрели на меня зеленые глаза, так похожие на мои. – Нет, я не надеюсь, что ты вернешься и станешь вести образ жизни положенный приличной аристократке. Но ты умна и талантлива. Ты еще многого сможешь добиться. Уже сейчас у тебя имеются очень высокие связи. В перспективе ты сможешь предложить роду гораздо больше, чем выгодное замужество. Родители этого не понимают – старое воспитание предполагает лишь одно место для женщины – подле мужчины. Это нормально для большинства аристократов. Но времена меняются. Я рассчитываю, что если придется – ты в будущем окажешь поддержку роду независимо от личного отношения. Собственно говоря, уже оказываешь, в меру своих возможностей, - хмыкнул он.
– В смысле? – нахмурилась я. Не думает же он, что я стану использовать дружбу с Касс в их пользу.
– Барон Карнеби, - как бы между прочим напомнил брат. – Мы могли действительно много потерять на той сделке. Я оценил твое вмешательство.
– Я не убивала его, - раздраженно закатила глаза.
– Знаю, - кивнул он, - я читал протоколы. Но ты согласилась на это дело,
Нахмурилась. Вот откуда он это взял? Не было таких фактов в протоколах! Возникают подозрения, что братец уже давно ненавязчиво за мной следит.
– Так что я не сомневаюсь, что ты, в конце концов, примешь свое положение в обществе и свою принадлежность к нашей семье. Лишь надеюсь, что до этого момента, не испортишь себе репутацию окончательно. И нам тоже. Потому что восстанавливать ее придется так же вместе, - слегка поморщившись закончил он.
Вздохнув я пару мгновений рассматривала такое одновременно знакомое и чужое лицо. Мы правда не виделись очень давно. Но мы похожи. Хоть и лишь внешне. Меня коробят рассуждения брата. Эти товарно-денежные отношения словно пропитали весь дух нашей семьи. Но я могу его понять. И в отличие от родителей, он хотя бы воспринимает меня личностью, а не предметом для продажи.
– Если тебя это успокоит, сомневаюсь, что эти дети родятся вне брака, - нехотя заметила, отводя взгляд. – Не то чтобы меня и правда заботила репутация. Или я стремилась замуж. Но… Вайнн настроен серьезно, так что не думаю, что меня долго оставят не окольцованной.
– Вот это действительно хорошая новость, - удовлетворенно кивнул Франклин.
– Я предполагал, но всегда лучше быть уверенным.
Взглянула на него внимательно. Может это подходящий момент? Хотя плохо себе представляю, чтобы вообще существовал подходящий момент поинтересоваться не убил ли ты кого. Вроде как: «Ну раз мы пришли к взаимопониманию, не поделишься, каким образом ты организовал убийство моего бывшего жениха?».
Я уже практически была готова задать этот вопрос. Лучше сразу решить эти вопросы. Не успела. Послышался шум со стороны лестницы и через мгновение в дверном проеме показался напряженный Матэмхейн.
Перевела удивленный взгляд на брата.
– Я посчитал нужным предупредить, - пожал он плечами, поднимаясь и направляясь из комнаты. – Думаю, вам нужно поговорить наедине. – закрыл за собой дверь, оставляя меня с ледяным.
– Все хорошо, - поспешила успокоить мужчину, обеспокоенно осматривающего меня. Вайнн мгновенно оказался у кровати.
– Что случилось? Почему вызывали целителя? Истощение дало неприятные последствия? – начал расспрашивать он, аккуратно взяв меня за руку, словно я рассыплюсь от неосторожного движения.
– Ложная тревога, - поспешила отмахнуться, не привыкшая, чтобы надо мной так тряслись. Не слишком приятное ощущение для той, сто всегда справлялась с проблемами сама. Сейчас еще вставать запретит, от переживаний. А я так-то себя нормально чувствую. Небольшая слабость лишь, но после истерики огненной это ожидаемо.
– Что сказал целитель? – продолжил допытываться мужчина.
Я раздраженно закатила глаза.
– Меньше колдовать и нервничать, больше отдыхать и есть, что он еще больно мог посоветовать.
– Так, а почему вы переполошились? – не отступал ледяной.
Вот тут я уже посмотрела на него с подозрением. Стоило ведь сразу припомнить, что Матэмхейн тоже оборотень. Причем опытный. И слух у него тоже хороший. И вот какова вероятность…
– Нир сказал у ребенка сердце как-то не так бьется, - поделилась. Пристально следя за его реакцией.