Капкан любви
Шрифт:
Она засмеялась и взглянула на Роберта Балантайна, словно извиняясь.
— Простите, это не очень смешно, так? Выглядит, как одна из классических брокерских шуток. Сейчас это кажется таким давним и таким неважным, но тогда это было просто ужасно. Весь зал так и грохнул от смеха. Я почти умерла со стыда. Когда я была готова выбежать из зала, в ряду передо мной встал мужчина и сказал: «Не подразумевает ли коллега, что лицензирование вентолина, недавно застрахованного «Глаксо», сильно отразится на выпуске бриканила «Астры»?» Он, конечно, не был моим коллегой. Я даже никогда в жизни его не видела. Я потянулась бы вперед и поцеловала
— Какой джентльмен, — пробормотал Балантайн.
— О да, джентльмен — отважный рыцарь на белом скакуне, сказочный герой, спасающий девицу от дракона общества биржевых маклеров. Вот так мы и встретились. Год спустя мы поженились.
— Вы хотели выходить замуж?
— Конечно, иначе я не сделала бы этого. У меня не было никакой необходимости, если вы это имеете в виду, — Кандида растеряла все следы юмора, ее голос зазвучал резко. — Вы думаете, что я — идиотка? То, что я перепутала фармацевтические фирмы, вовсе не значит, что я не знаю, откуда берутся дети, или как сделать, чтобы их не было. Не думаете ли вы обо мне как о бедной, невинной девственнице, вынужденной срочно выйти замуж?
— Вы любили Джека, когда выходили за него замуж? — Роберта Балантайна, как всегда, не затронул ее сарказм.
— Да. Я боготворила его.
— Вы его любите сейчас?
— Да.
Кандиде показалось, что в комнате душно. То ли причиной был жар огня в камине, то ли неловкое молчание, наступившее вслед за ее последним заявлением, то ли она действительно пришла сюда с гриппом — она почувствовала слабость, ее потянуло на свежий воздух. Она отхлебнула глоток воды и зажгла сигарету.
— Как вы думаете, за что вы любите его?
Вопрос терапевта повис в воздухе вместе с выпущенным ею колечком дыма.
— Я вообще не думаю, что причины, по которым мы любим кого-то, поддаются анализу, — холодно ответила Кандида, чувствуя озлобление на мистера Балантайна. — Я могу рассказать вам о нем, что он из себя представляет, но не могу рассказать, за что я люблю его. Разве вы смогли бы сказать мне, за что вы любите свою жену?
— Да, полагаю, что смог бы, хотя это не касается нашего разговора. Расскажите, что из себя представляет Джек.
— Он целеустремленный. Предан своей работе и преуспевает в ней. Он устанавливает для себя очень высокие стандарты. Предусмотрительный, ответственный... — она помедлила, размышляя, — ...возможно, несколько замкнут. Он не слишком близок с людьми. Подлинный англичанин.
— Это хорошо или плохо?
— Никак. Это всего лишь описание, а не оценивающее суждение. Несмотря ни на что, он хороший муж.
— Вы упоминали, что он хотел, чтобы вы посетили психотерапевта. Почему?
— С недавних времен наши отношения ухудшились. Как я говорила вам, мне скучно, и я хочу вернуться к работе. Видимо, я нервирую Джека. У него нет времени заниматься со мной, поэтому, наверное, он хочет, чтобы это сделал кто-то еще.
— Ясно. Он интересовался вашей карьерой после вашей свадьбы — до того, как вы бросили работу?
Кандида
— По-своему. Мы работали в конкурирующих фирмах, поэтому нам было трудно разговаривать о служебных делах. Вы знаете, эти неписаные правила и прочее. Думаю, интересовался, да, но ни у кого из нас не было достаточно времени, чтобы серьезно поговорить о жизни.
— А теперь у вас есть, а у него нет?
— Это не так просто. Он не хочет разговаривать о том, о чем хочу я.
— А о чем он хочет разговаривать?
Кандида застыла в неудобной позе, явно раздосадованная направлением, которое принял разговор.
— Не знаю — почему бы вам не спросить его?! Я думала, что мы собирались разговаривать о том, что хочу обсуждать я. Если вы хотите услышать о несчастьях Джека, разговаривайте с ним, и избавьте меня от этого! — огрызнулась Кандида, затем глубоко вздохнула и устало взглянула на него. — Извините. Я не слишком хорошо себя сегодня чувствую. Мне нужно поесть чего-нибудь. Можем мы договориться о следующей встрече? Через неделю я буду в полном порядке.
Кандида оставила Харлей-стрит и бесцельно побрела по Марилебон Роуд, пока не оказалась в Регентском парке. Погода испортилась, мелкий снег превращал в грязь хорошо утоптанные тропинки. Кандида уставилась на молодую мать, сидящую на скамейке и счастливо болтающую с ребенком в коляске. Было только четыре часа дня, но фонари парка были уже включены, их оранжевый отсвет озарял темнеющее небо. Кандида жаждала, чтобы пивные были открыты. Она в жизни не ходила одна в пивную, но сейчас ее тянуло выпить большую порцию виски. По мгновенному побуждению она поймала такси и направилась в свою квартиру на Примроуз Хилл. В шесть вечера Кандида уснула на диване, а бутылка «Гленфиддича» была наполовину пуста. Кто-нибудь сказал бы, что она наполовину полная, но на взгляд измученной Кандиды она, несомненно, была полупустой.
Кандида отменила встречу с Робертом Балантайном на следующей неделе, сославшись на истощающий приступ гриппа, а не на истощающие, навязчивые видения прошлого.
Пока Тедди лежала в роскошной спальне отеля «Франкфуртер Хоф», пока Майк в одиночестве отмечал бутылкой «Ньюкастл Браун» предстоящие выборы в партнеры «Стейнберга», Кандида Редмейен и Алекс Фицджеральд поужинали устрицами в «Билл Бентли» и направились в дом Кандиды выпить глоточек на ночь. Пять лет прошло с тех пор, как Кандида оставила прежнюю квартиру и купила большой дом в стиле эпохи Георга. Ни слова не сказав Алексу, она прошла в гостиную, взяла бутылку шампанского и два бокала резного хрусталя, а затем повела Алекса в спальню, находящуюся на втором этаже дома. Алекс уселся в одно из кресел и стал молча наблюдать за Кандидой, не желая разрушать словами возникшее между ними электрическое напряжение.
Кандида выглядела как в трансе. Она медленно раздевалась, оставляя одежды лежать разбросанными на полу, там, где уронила их. Сначала шифоновый шарф, нежнейших оттенков розового и зеленого, поплыл на пол. Затем она распустила завязки просторно развевающегося платья от «Норма Камали» и швырнула его на спинку «chaise-longue»5. Алекс следил, как она двигается по комнате, одетая только в шелковый лифчик телесного цвета, затаив дыхание, чтобы не потревожить ее. Он был в высшей степени заряжен, польщен тем, что эта таинственная львица исполняет шоу только для его глаз. Он откинулся в кресле, его глаза полузакрылись.