Капкан любви

Мид Джулиет

— Если ты не замолчишь, я устрою тебе...

— Слова, слова... — поддразнила его Кандида, но раздвинула колени поудобнее. Джек продолжал заниматься любовью с женой, стараясь не выставлять на холод их обнаженных тел. Когда он уже хотел войти в нее, она прижала палец к губам. — А теперь запомни, чем бы ты не занимался — НЕ РАЗБУДИ МАЛЫША! — С этими словами она спихнула Джека с себя и села.

— Джек! — прошептала она. — Я забыла свою диафрагму!

— Так вставь ее, Бога ради!

—

Я не могу, я оставила ее в машине. В отделении для перчаток.

— Что она, черт возьми, делает в отделении для перчаток?

— Я засунула ее туда, когда мы выехали из Лондона — я подумала, что она может мне потребоваться.

— В машине? Боже, ну и надежды у тебя были! Ну, так иди и возьми ее.

— Я не могу. Я не могу вылезти из постели. Слишком холодно.

— Значит, я должен принести ее, да?

Джек вылез из постели, споткнулся обо что-то в темноте и молча запрыгал на одной ноге, его лицо болезненно искривилось. Схватив ночной халат Кандиды — Джек не позаботился принести свой, но сейчас нужно было защититься от холода, — он нагнулся к жене, зарывшейся под одеяла.

— Никогда не говори, что я не преодолевал препятствия и трудности ради нашей любви, Кандида, — с мрачной иронией проворчал он ей в ухо.

Кандида слышала, как Джек медленно пробирается вниз по коридору и хихикала — необходимость красться по коридорам выглядит несколько иначе, если вы уже женаты. Когда он добрался до лестничной площадки, половица внезапно скрипнула и негодная собака подняла оглушительный лай.

— Тише! Тише, будь ты проклята! — слышала она яростный шепот Джека.

Их услышали и другие. На пороге своей спальни показалась Мэри. Ее взъерошенные волосы были обмотаны куском старого, когда-то белого, купального халата, безусловно, побывавшего в стирке вместе с черными шерстяными панталонами.

— Джек? Что случилось? С тобой все в порядке?

Джек прикрыл руками свою эрекцию.

— В порядке? Да, абсолютно. Первый сорт. Лучше и быть не может. Я всего лишь хотел... выпить стакан воды, — кое-как отговорился он.

Мэри протерла глаза и увидела Джека в розовом ночном халате с кружевами.

— Ванная комната там. Вода в ней, — сказала она полусонно.

— Ах да! Конечно! Замечательно! — он повернулся к ванной, но было уже поздно. Рев наподобие пожарной сирены раздался из комнаты Люси. Взгляд Мэри кинжалом пронзил Джека.

— Сожалею... очень сожалею, — проскрипел он и ускользнул обратно в спальню для гостей. Гора одеял на постели тряслась от смеха Кандиды.

— Это все из-за тебя! Очень рад, что это так тебя развлекло.

— Ох, Джек! Ты даже не представляешь, как смешно ты выглядел! С этим своим торчащим флагштоком! И в моем ночном халате! —

она была почти в истерике от смеха. Джек вновь занял свою позицию на ней.

— Я не хочу, совсем не хочу снова пытаться пойти вниз, ясно? Мы сделаем все без диафрагмы.

— Джек, я не хочу, совсем не хочу оказаться беременной. Неужели ты не можешь сдержаться или придумать что-нибудь?

— Придумать?! — взревел Джек, но тут же понизил голос до едва слышного шепота. — Что ты хочешь, чтобы я придумал? Кондом? А как насчет твоей купальной шапочки? Она тоже в машине? Слушай, я сделаю все наилучшим образом, о'кей? Не вижу никакой проблемы в том, что ты забеременеешь, но обещаю, что сделаю все наилучшим образом. Тебя это устраивает?

И Джек сделал все наилучшим образом, учитывая обстоятельства.

Именно этот уик-энд в коттедже Мистри и терзал память Кандиды, пока они с Тедди возвращались в Бишопгейт.

До встречи с Тедди за ленчем Том Пит-Риверс, как всегда, позвонил в нью-йоркский офис «Стейнберга», чтобы сообщить торговцам о происходящем в Европе.

— Доброе утро, мои любимые! — прокричал он в микрофон свое обычное приветствие и получил в ответ серию неразборчивых хрюканий от собравшихся там американских сотрудников. — В Лондоне ясный и солнечный день, а нам сегодня предстоит дьявольски много дел, поэтому давайте поддадим жару и накинемся на них, как голодные пантеры. Начнем с тонкостей, мы должны пристроить сорок миллионов шведской кроны. Шведский мячик летит вниз — это для тех, кто еще не проснулся. В связи с фактом, что «репки» отмечены финансовым кризисом, это не будет легким делом... Любой торговец, который сдвинет с места эту кучу мусора, получит на неделю желтую майку и заслужит вечную признательность вашего покорного...

В некоторых вещах Том Пит-Риверс не шел на компромиссы. Он не беспокоился о том, чтобы объяснять американцам, что «репки» — это прозвище шведов, а желтая майка лидера дается на велогонке «Тур де Франс». Он просто рассказывал им и надеялся, что в целом они поймут его, потому что давно знают и любят, а еще потому, что он — лучший торговец в мире. В других вещах Том Пит-Риверс шел на компромиссы. Он согласился встретиться с Тедди в небольшом итальянском ресторанчике в Айлингтоне, в стороне от проторенных путей и, следовательно, более уединенном, чем большинство типичных забегаловок Сити. Том приветствовал Тедди очень тепло. Он обожал ее, хотя она была права, считая, что он скептически относится к выполнению женщинами серьезной работы. Для Тедди, однако, он делал исключение, и хотел получить ее профессиональный совет.

— Дело в том, Тедди, что я совершенно доволен работой в «Стейнберге». Она мне нравится, я давно ей занимаюсь, поэтому мне нелегко ее бросить и начать все сначала. Но есть некоторые обстоятельства, вынуждающие меня пойти на это. Когда до меня дошел слух, что ты ищешь человека для «Барнеков», — он поднял взгляд на Тедди, ожидая подтверждающего кивка, — я почувствовал, что должен выложить карты на стол и поговорить с тобой.

Том осушил бокал «перно» и нервно прокашлялся.