Капли дождя

Эндрюс Кэтрин

— Что? Но я этого не делала! — не в силах сдержаться, я прерываю его.

— Не имеет значения. Мне жаль это говорить, но мы с директором Райт решили, что пока не найдём виновного в содеянном, ты отстранена.

Слёзы заполняют мои глаза.

— Но вы не можете этого сделать, и вы знаете почему!

— Мы не исключаем тебя, но пока неизвестно, что произошло на самом деле, нам нужно убедиться, что остальные знают, что мы не потерпим вандализм какого-либо рода.

— Так вы просто пытаетесь сделать из меня пример? — Неверие.

— Нет, Элли,

комната была под твоей ответственностью. Ты понимаешь, о чём я говорю?

— Но я этого не делала, — шепчу я. Слёзы ручьями текут вниз по моим щекам.

— Позволь мне привести тебе пример. Скажем, твоя машина стоит возле обочины, и кто-то врезается в неё, разбив сторону. Виновник уезжает, и ты никогда не узнаешь, кто, что, как и почему это произошло. Но поскольку машина всё же твоя, ты несёшь ответственность за исправление нанесённого ущерба. Так понятнее? — и теперь я знаю, почему мой отец здесь. И хотя у меня такое чувство, что все в этой комнате знают, что я не виновна, мне всё равно придётся заплатить за разгром, ведь страховая компания этого делать не будет. Я услышала достаточно.

— Хорошо. — Я вытираю лицо, хватаю сумку и встаю, чтобы уйти.

Когда мы с папой выходим из кабинета директора, я вижу Дрю, сидящего в кресле прямо напротив двери. Я почти уверена, что он и Лейла слышали весь разговор. Я не могу даже смотреть на них.

— Эллисон, увидимся дома, — отец стремительно проносится мимо меня и выходит из здания школы. Он использовал моё полное имя. Никто никогда не называет меня так. И даже странно слышать это от него.

— Элли? — Дрю хватает меня за руку, когда я прохожу мимо, но я выдёргиваю её и продолжаю идти прямо.

Снаружи стоит Бо. Я знаю, что он ждёт меня, поэтому останавливаюсь перед ним.

— Что?! — спрашиваю у него.

У него настороженный взгляд, как будто он не знает, как правильно подобрать слова.

— Элли, я знаю, что у тебя в голове прямо сейчас крутится куча всего, и мне жаль, но ты должна знать, что вчера всё было из-за меня. Он сделал это для меня. — Только что произошла вся эта хрень со школой и отцом, а он хочет поговорить о вчерашнем?

— Верно. Ты считаешь меня идиоткой? Его послание было громким и ясным. — Я так зла, что готова послать его куда подальше.

Бо отталкивается от стены и наклоняется так, что мы оказываемся лицом к лицу.

— Нет, я не думаю, что ты идиотка, поэтому ты должна выбросить из головы всё, что надумала после увиденного и выслушать его. Мой брат любит тебя… и только тебя. — Глаза Бо сузились, когда он проговаривал эти слова. Теперь он тоже на меня злится, я сдаюсь.

— Что ж, не хочу тебя расстраивать, но он никогда не говорил, что любит меня, поэтому, думаю, ты тоже просто купился на обман. Я чувствую себя такой глупой. Бо, ты знаешь, что вчера случилось с моими ключами? — мне нужно спросить его, потому что, возможно, он знает.

— Элли, это была не игра, и ты знаешь это. Он был с тобой на все сто процентов с того самого августовского дня. Да, я сказал «август»! Ты не должна чувствовать

себя глупо. Ты должна чувствовать себя потрясающе, потому что мой брат удивительный. Он самый лучший человек, которого я знаю, и если ты не готова дать ему возможность всё объяснить, тогда, по моему мнению, ты его не заслуживаешь.

Я задыхаюсь от его слов и напряжённости, которая исходит от него. У меня даже нет слов, я в полном замешательстве.

Не отводя взгляда, он выпрямляется в полный рост, ещё немного смотрит на меня, а затем начинает удаляться.

— Я даже не знаю о чём ты говоришь... о каких ключах? — он пожимает плечами, разворачивается и начинает отходить.

Я оглядываюсь назад и вижу, что Дрю больше не сидит там. Наверное, он вошёл в кабинет директора.

Без разницы.

Направляясь к своей машине, я пытаю обдумать то, что сказал Бо. Он был очень убедителен, разговаривая со мной. Я знаю, что он и Дрю очень близки, так что, возможно, в этой истории есть что-то большее, чем открыто моему пониманию. Но, в конце концов, это даже не имеет значения. Мои мысли возвращаются к Кэссиди в коридоре, когда она сказала: «Эй, Дрю. Так ты рассказал ей о нас?» Эта единственная фраза в значительной степени подтверждает всё, о чём я думала. Бо ошибается. Он не любит меня.

Папина машина стоит на подъездной дорожке, когда я подъезжаю к дому. Честно говоря, это последнее, что мне нужно сегодня. Я поднимаюсь по ступенькам к входной двери и вижу, как на деревянном пеликане, которого мы с Дрю нашли на распродаже, сидит голубая стрекоза. Интересно, это та же, что я видела вчера, сидящую на почтовом ящике? Как и все другие, её крылья медленно подрагивают вверх и вниз. Я останавливаюсь, чтобы посмотреть на неё, и задаюсь вопросом, — не символично ли, что она сидит здесь, ожидая, когда я войду на расстрел. Каждый раз, когда в моей жизни происходит что-то хорошее или плохое, появляется стрекоза. Чувство, что это не совпадение, не покидает меня.

Я делаю глубокий вдох и толкаю дверь. Нахожу отца, прислонившегося к барной стойке на кухне, он всё ещё кипит от гнева.

— Поверить не могу, что ты настолько безответственна, что позволила этому случиться! — набрасывается он на меня.

Что? Найди способ поверить мне. Найди способ поддержать меня!

— Я ничего не делала, пап!

— Ты та кому доверили этот ключ или нет? — он отталкивается от стойки и начинает мерить комнату шагами.

— Да, но я не давала его кому-нибудь ещё. Я не знаю, как он пропал! — это правда.

— Ты хоть представляешь, во сколько это мне обойдётся?

— Какая разница! Почему ты должен платить за это? Разве не для этого нужна страховка? Ох, и, между прочим, я этого не делала!

— Ты слышала, что он сказал, Элли! Ты несёшь ответственность! Вот как это работает, малышка. — Он останавливается прямо передо мной.

— Я не ребёнок. — Неужели он действительно думает, что может придти и разговаривать со мной, как с ребёнком?

— Да, ты ребёнок, и, кстати, под домашним арестом.