Капли дождя
Шрифт:
— Мне не по себе, когда она здесь одна так поздно.
— Но почему?
Что значит почему?
— Не знаю, сэр. Вы видели её. В ней есть боевой стержень, но она такая маленькая. Что если с ней что-то случится? — от мысли об этом моя кожа покрывается мурашками. Но я не вздрагиваю.
— Дрю, мы сначала хотели поговорить с тобой, прежде чем привлечь твоего отца. — Я не пропускаю этот комментарий мимо ушей.
— Что вы имеете в виду «привлечь моего отца»? Я ничего не делал! — То, в каком тоне звучит моё заявление, не ускользает от них. Я в двух секундах от потери
— Сбавь тон, Дрю, и успокойся. Я всё понимаю. И ты знаешь, для чего я это делаю. — На мгновение между тренером и мной повисает тишина. Я делаю глубокий вдох, пытаясь вернуть самообладание.
Расслабляя плечи, спрашиваю:
— Что вы хотите знать?
— Расскажи, что ты делал на выходных, начиная с пятницы.
— Ладно. В пятницу вечером, после плавания, встретив Элли в Пещере, я подождал, пока она закончит репетицию. Мы вернулись к ней домой, она приготовила нам пиццу, мы посмотрели фильм, а потом легли спать. В субботу Элли и я встретились с некоторыми нашими друзьями в том клубе, что находится на другой стороне острова. В воскресенье мы с Бо присутствовали на бранче, организованном нашими родителями, а затем я сделал домашнюю работу и всё.
— Как долго ты встречаешься с Элли? — они знают ответ. Я не уверен, почему они снова спрашивают об этом.
— Шесть месяцев, но мне жаль, что не дольше. — И это чистая правда.
— Ты часто проводишь ночи у неё?
Почему он спрашивает меня об этом?
— Я не уверен, какое это вообще имеет отношение к произошедшему?
— Просто ответь на вопрос. Я считаю его уместным.
Я не хочу отвечать ему, но и не хочу создавать никаких проблем.
— Да, я часто ночую у неё. — Все трое уставились на меня.
— Её папе всё равно?
Это больная тема для меня. Я никогда не пойму, как он так просто мог оставить её одну.
— Вы подразумеваете, что это должно беспокоить его. Но он не возвращался в дом, по крайней мере, месяц. Он живёт в своей квартире рядом с офисом. Послушайте, это не то, о чём вы думаете, но имейте в виду, что нам обоим исполнится двадцать через четыре месяца. Мы не нуждаемся в разрешении или одобрении. — Я не могу сдержать свирепый взгляд, направленный на тренера Блэка. Он не реагирует. Он просто продолжает задавать свои вопросы.
— Итак, ключи в субботу вечером были у тебя или у неё?
— У меня.
— И ты поехал домой в субботний вечер?
— Да.
— Почему ты не вернул ключи ей?
— Честно, я даже не думал об этом. Мой отец не знает, что мы встречаемся, и ему не нужно знать об этом. Она не понимает этого, и когда я рассказал ей о бранче с Кэссиди, это задело её чувства. Поверьте мне, когда я говорю, что ни за что на свете не хочу ранить чувства этой девушки, особенно после того, через что она прошла прошлым летом. Я продолжал сидеть в машине, когда она вышла и убежала в дом. У меня не было шанса вернуть ей их обратно.
— Что случилось с ней прошлым летом? — спрашивает меня директор Райт.
Я смотрю на всех троих. Разве такого типа информация не должна быть в её личном деле?
— Её мама умерла.
Они молча смотрят на меня.
—
— Где ты оставил ключи в своём доме? — тренер Блэк возвращается к допросу.
— На столе в моей комнате.
— Кроме Бо и Мэтта, возможно ли, что кто-то ещё был в твоей комнате?
— Полагаю, Кэссиди могла зайти. Они были в нашем доме около трёх часов, и, честно говоря, наблюдать за ней не входило в число моих приоритетов. — Лучше бы мне не знать, что это сделала она.
— Когда ты вернул Элли ключи?
— Прошлым вечером, около восьми часов, я оставил их возле балконной двери.
— Как думаешь, она уходила куда-нибудь из дома прошлой ночью?
— Нет. В расстроенном состоянии, она закрывается и ложится спать. Элли не делала этого. Она не злая или не мстительная. Она просто пытается сделать всё, что в её силах.
— Её приняли в Джульярд?
Краем глаза замечаю, как голова директора Райт неожиданно дёргается. Он делает заметки по нашей встречи, и, судя по его реакции, я понимаю, что он не знал, почему Элли использовала Пещеру.
— Не думаю, что она уже знает. Прослушивания были пару недель назад, так что она всё ещё ждёт ответ.
Он кивает головой.
— Можешь ли ты вспомнить кого-нибудь, кто был в контрах с Элли и мог попытаться повесить это на неё?
— Единственный человек в этой школе, который настроен против Элли, это Кэссиди. Не хочу сказать, что это из-за самой Элли, но думаю, что у её отца тяжёлые времена и он очень хочет, чтобы мы с ней встречались. Всем известно, что она проявляла ко мне свой интерес с начала учебного года, и не думаю, что её слишком обрадовал мой ответ. Кэссиди не скрывала своих чувств к Элли. Она притесняла её. Но Элли всегда удавалась справляться с ситуацией и не зацикливаться на этом. Она очень сильный человек.
Я сжал подлокотники на стуле, когда говорил о Кэссиди. Я не хотел так реагировать, но теперь поздно, все мужчины в комнате заметили мою реакцию. Им становится ясно, как это задевает меня, но я рассказал всё, что мог.
— Хорошо, Дрю, думаю, мы закончили. Элли отстранили от занятий, пока мы рассматриваем некоторые потенциальные доказательства, которые у нас имеются. У меня такое чувство, что, выйдя за эту дверь, ты пойдёшь проверить свою девушку, поэтому, зная, где ты будешь, я отмечу, что ты заболел, но только сегодня. Ты понял?
— Да, сэр. Мы закончили? — Моя нога начинает подрагивать в ожидании ухода.
— Ты можешь идти.
Я забираю сумку и открываю дверь кабинета.
— О, и ещё кое-что, что вы должны знать. Сегодня утром Кэссиди сделала комментарий Элли, будто она не может поверить, что вы вообще дали ей ключ. Нам с Элли это показалось немного странным. Никто, кроме меня и Бо, не знал, что у неё есть ключ. — Я ещё раз взглянул на каждого из троих мужчин и, пожав плечами, вышел из кабинета.
Лейла всё ещё сидела в коридоре, и могу сказать, что она плакала. Глядя на неё, я сразу понимаю, что Элли не поделилась с ней всем этим.