Каприз леди Авроры
Шрифт:
Второй дружинник Ульдера разделил судьбу первого - пал от меча лазутчика. Ульдер, увидав, как быстр и ловок ночной убийца, понял: противник им достался нешуточный.
– В кольцо! В кольцо его!
– приказал он своим людям.
Их осталось шестеро. Шестеро против одного. Но никто из них пока не решался напасть на Шипа…
Лазутчик, горя глазами, стоял неподвижно в боевой стойке: ноги чуть расставлены и полусогнуты в коленях, руки, отяжеленные мечами, боевыми браслетами и напульсниками, разведены в стороны. Грудь открыта, но эта открытость обманчива -
– Я сам его положу, - сказал Ульдер, дергая меч и кинжал из ножен.
Его воины послушно сделали по шагу назад, чтоб дать противникам достаточное пространство для боя.
Шип, видя их манипуляции, тоже переменил позицию: повернулся вполоборота к Ульдеру, один из клинков нацелив на врага, другой - чуть отведя в сторону, словно ожидая удара сбоку. На его лице, тонком, бледном и юном (лет двадцать, не больше, было этому суровому воину), не отражалось никаких эмоций - ни страха, ни растерянности, ни злобы. Это лорду не понравилось. Такой противник - холодный и уравновешенный - очень опасен. Ульдер же чувствовал: душевным спокойствием именно сейчас он сам похвастать не может. Надо было сравнять силы.
– Ты пришел резать наших ребят, - заговорил лорд, подходя ближе (решил разозлить врага), - ночью, подло, как лиса в курятник…
Шип не отвечал - не моргая, смотрел на Ульдера, не забывая следить за дружинниками, что стояли недалече и держали оружие наготове.
Из-за рваных туч на мрачное небо выплыл молодой месяц, слабо осветив поле, на котором сходились два воина.
– Зверье! Все вы зверье лесное! Всех вас уничтожим, гнусное, грязное племя, - сквозь зубы процедил лорд, видя, как по-волчьи горят глаза у врага, и первый ударил мечом, желая рассечь Шипу левое плечо - до сердца.
Лазутчик вильнул в сторону, одновременно делая выпад правым клинком - Ульдер поймал коварное лезвие верным кинжалом, отвел сталь от живота и прыгнул назад. Шип тоже отступил. Пока оба были невредимы.
– Что, скотина, не вышло?
– зло ухмыльнулся лорд.
– А у меня выйдет. Я из тебя, тварь, всю твою черную, подлую кровь выпущу…
Шип ничего не ответил и на лице своем закаменевшем ничего не отразил. Он вдруг бросился на лорда, высоко подняв оба меча. Ульдер осклабился и, кланяясь оружию врага, отправил свой клинок в полет к открывшемуся животу лазутчика. Но Шип вдруг резко опустил рубцы, ударив ими по оружию лорда. У того дрогнула рука, и клинок пошел в сторону. Он все же зацепил противника - взрезал ему бедро. Шип зарычал и вновь ударил - Ульдер подставил кинжал, спасая шею. Рубец противника звякнул о рукоять кинжала, выбил его из руки лорда и зацепил-таки плечо. А второй меч убийцы в то же время со свистом понесся в грудь Ульдера. Лорд откинулся назад, пытаясь пропустить вражью сталь над собой, но вышло плохо - меч вспорол-таки его куртку, рубашку и впился в тело.
Охнув, Ульдер упал навзничь. Увидел что-то похожее на молнию над собой - это был ужасный рубец Шипа, желавший снести ему голову. Вперед прыгнул оруженосец лорда и отвел удар от господина.
Кто-то из воинов подхватил Ульдера,
Потом Ульдер потерял сознание…
– Но тебе удалось бежать, - пробормотал лорд, пронзительно глядя на Корта теперь.
– Ты положил всех моих ребят и сбежал.
– Твои ребята были хорошими воинами, они славно дрались. Но у них не было того, что было тогда у меня, - ответил Шип, не опуская и не отводя в сторону горящих глаз.
– Что ж у тебя было?
– Я не думал о себе. Я думал лишь о том, чтоб убить побольше врагов. Твои же люди думали о себе, о том, чтоб не умереть. Это главная и самая страшная ошибка, которую может совершить в бою воин.
Ульдер очень внимательно выслушал эти слова Корта. И когда Шип смолк, согласно кивнул:
– Что ж теперь?
– пробормотал лорд, растерянно глядя на молодого человека.
– Теперь? Хочешь убить меня?
– спросил Шип таким тоном, будто спросил, не желает ли Ульдер отведать пива.
Лорд не сразу ответил - самые разные мысли носились в его голове, будто светляки - теплой ночью над летним лугом. Странное дело: он узнал в раненом рыцаре императрицы давнего врага; врага, который когда-то чуть не убил его, который когда-то порубил его лучших дружинников, но ненависти к Корту сейчас не было.
– Что я хочу? Ну, для начала: зачем ты здесь?
– спросил, наконец, советник.
Корт усмехнулся, глядя на вышивку на своем зеленом одеяле - золотые папоротниковые листья, перемежевывающиеся с тонким вьюнком… Когда-то он прятался в папоротниках, выслеживая врага, когда-то он отлеживался в папоротниках, после ночного боя, зажимая раны целебной травой…
– Так пожелала леди Аврора, - ответил Шип.
– Я дал слово быть рядом и защищать ее. Я стал ее рыцарем, я слушаю ее приказы.
– Разве Шипы чтят рыцарский кодекс западников?
– удивился Ульдер.
– Шипы держат слово, - ответил Корт.
– Ты - Шип, - пробормотал лорд.
– И много вас осталось?
Их разговор вдруг стал беседой старых знакомых, которые давно не видались и теперь вот, наконец, нашли время, чтоб спокойно посидеть и побалагурить о прошлом.
– Я и Майя. Все, - сказал Корт.
– Твоя сестра, - кивнул Ульдер.
– Твоя сестра убила моего императора.
– Император хотел убить ее. Каждый на этом свете имеет право защищать свою жизнь, любым способом. Разве нет?
Лорд ничего не ответил на этот вопрос. Возможно, кого другого его молчание и устроило бы, но не Корта.
– Ты не ответил, - заметил Шип.
– Ты не согласен.
– Не вижу смысла отвечать, - отозвался лорд.
– Сегодня ночью твоя сестра бежала из императорского дворца, - сообщил и пристально глянул на молодого человека, желая видеть, что отобразиться на его лице при этом известии.
– Вот как, - Корт сперва удивленно взметнул брови вверх, а через минуту, ничего не опасаясь, улыбнулся.
– А ведь это хорошая новость…