Капризы неба

Бриз Евгений

Один день - текущий - он смело вычеркнул. Лишь к вечеру они, наконец, расправились с последним работником судна - певцом из вечернего ресторана по имени Эдуард Михайлов.

– Моя голова сейчас взорвётся от всех этих имён и личных качеств!
– посетовал Глен, отбрасывая ручку в пучину разложенных бумаг.
– Не удивлюсь, если в ближайшие годы у меня наступит кризис идей. И даже ты не сможешь помочь.

– Не смотри на ситуацию как пессимист. Теперь ты обеспечен задатками образов на десяток романов вперёд. Вот правильный взгляд.

– Обеспечен - не то слово. Могу солить и складировать

в подвале с прочей консервацией.

– Замаринуй их в анабиозе, - хихикнул Лео.
– До этого у тебя был один Палмер, теперь же их много.

– Да, только оригинального у меня конфисковали. Надо ещё привыкнуть, что он будет ходить и работать со мной в одном здании.

– Привыкнешь. Ты только смотри не проговорись ему, как он появился на свет. Интересно, его преследует то чувство, о котором ты говорил? Постоянное дежавю.

Глен задумался, вспоминая те ощущения. Если у Палмера наблюдалось нечто подобное, значит, сомнения Глена в естественности своего рождения были не лишены смысла. Он решил, что в ближайшее время обязательно поинтересуется об этом у Палмера. Аккуратно, дабы по неосторожности не посеять в нём зёрна аналогичных сомнений. Думается, Палмер не придёт в восторг, узнав, какую участь изначально ему прописал Глен.

– А остальные работники предупреждены?

– Те, кто знал о нём, да. Но знали немногие.

Глен зевнул, на часах красными цифрами горело 20:38.

– Пора сваливать, - предложил он.

Дома его ждала Вероника в нижнем белье, купленном явно в секс-шопе, и свежий яблочный пирог. В данном случае проблема выбора перед Гленом не стояла. Разве что, ещё поднимаясь по лестнице, он хотел поинтересоваться у Вероники, чем она думает заниматься в перспективе. Не сидеть же в тридцать лет у него дома днями напролёт. «И жить за твой счёт». Однако и этот вопрос он отложил. Он задал его через пару часов, уметая за обе щёки куски пирога.

– Я завтра утром еду на собеседование, - ответила она несколько раздражённо, хоть Глен и попытался выяснить всё как можно мягче и как бы между делом.
– Я оставляла резюме на «Superjob», сегодня позвонили из одной фирмы.

– Что за фирма?

– Занимается ландшафтным дизайном и озеленением территорий.

Какое-то время они сидели молча.

– Ты не разговаривал с Лёней?

Глен помотал головой и выговорил с набитым ртом:

– Нет. Завтра.

«Ещё один любитель завтраков».

– Он звонил мне сегодня.

Глен едва не подавился пирогом. Он был уверен, что Лео весь день бродил по проекции «Эклиптики» в своём воображении и знакомился с работниками судна, задавал вопросы и записывал данные в блокнот.

– Когда?

– Часа в два где-то. Спросил как дела, всё такое и пригласил на завтрашний круиз.

– И что ты ответила?

– Что завтра выхожу на работу и не уверена, что освобожусь к обеду.

Всё не так плохо, подумал Глен. Можно будет поговорить с Лео во время круиза, если Вероника не поплывёт с ними. Главное, чтобы он не устроил бунт на корабле после таких разговоров.

– Поедешь к сестре, пока меня не будет?
– спросил Глен, расправившись с ужином. Вероника удивлённо распахнула глаза и с картинной обидой проговорила:

– Ты меня

гонишь? Может, я хотела позвать её сюда.

– Если не будете приводить парней, то я не против.

– Приведём целый табун!

Он подскочил и кинулся на неё:

– А, тебе мало меня? Нужен целый табун? Сейчас устрою!
– и увлёк её в комнату.

Тогда Глен ещё не знал, что наслаждался Вероникой в последний раз. Как последней вкусной конфетой из незаметно опустевшего мешка сладостей.

– Итак, сегодня мы прописываем легенду для нашего кораблика.
– Лео, словно учитель в классе, обозначил тему предстоящего занятия.

– Это по твоей части, - сказал Глен.
– Я ума не приложу, как можно замаскировать появление такого огромного лайнера под выдуманной легендой. И убедить в этом весь мир.

– Очень просто, если убеждать надо не мир, а всего один порт. К тому же у Главного редактора имеются прочные связи с администрацией порта. При желании он мог бы пришвартовать там инопланетный корабль, и никто бы ничего не спросил. Ну, а море вопросов не задаёт.

– Три тысячи литераторов тоже не будут задавать вопросов?

– Особо любознательных ждёт долговременное поселение в каютах класса люкс. С последующим круизом в царство снов. За ситуацией отправятся следить агенты издательства. В том числе и мы.

– Как я не люблю все эти маскарады.
– Глен упёрся лбом в многостраничный том, лежащий перед клавиатурой.
– Чувствую себя дрессировщиком шимпанзе в цирке.

После двух часов диспутов легенда корабля-призрака «Эклиптика», наконец, вписалась в структуру проекта наряду со всеми членами экипажа. В завершении работы Глен критически оценил её сложность и, не найдя ничего примечательного, поинтересовался у Леонида, над чем они бились эти два часа, если можно было просто взять за основу комбинированное прошлое нескольких пассажирских судов. Тот ответил довольно уверенно:

– Понимаю твоё желание спустить «Эклиптику» из космических бездн в морские и посадить на капитанский мостик гуманоидов, но в данном случае нам лучше было не отступать от общепринятых стандартов.

В дверь постучали, коротко, но настойчиво. Не дожидаясь ответа, в кабинет вошёл Палмер. Глен всё ещё не мог привыкнуть к его реалистичной сущности, поэтому неприлично долго пялился искрящими от удивления глазами.

– Вы закончили с лайнером?
– спросил экс-персонаж.
– Главный хочет всё проверить перед тем, как люди начнут приезжать в порт.

Лео кивнул и протянул аккуратно сложенную стопку листов.

– Как давно ты на побегушках у старче, Палмер?
– спросил Глен. Удивление растеклось теперь по всему лицу.

– Я его личный помощник, - мягко поправил тот.
– Уже второй месяц.

Глен дождался, когда Палмер, получив документы, уйдёт и с возмущением излил:

– Главный не только подарил ему жизнь, но и столь почтительный статус! Скоро он начнёт давать мне указания. В голове не укладывается.

– Постой, - утихомирил его Леонид.
– Если предположить, что версия с твоим литературным рождением верна, то ты ничем не лучше Палмера. При этом для своей создательницы ты уготовил участь куда жёстче, чем выполнение безобидных указаний.