Капризы неба

Бриз Евгений

«С этим не поспоришь, друг. Тварь божья однажды может сместить Бога, если над старцем сидит ещё один старец и вышесидящему эта смена покажется забавной. Так что когда Палмер захочет кофе и позвонит тебе, побежишь к аппарату как миленький».
– Я в таком случае подсыплю ему мышьяка.
– «Пара строчек и ещё один Палмер готов. А если захотят - и миллион Палмеров. На всех мышьяка не напасёшься».

– Ты звонил Веронике?
– Глен решил сменить тему, дабы отогнать неприятные мысли в угол. Впрочем, эта тема по вкусу ему нравилась ничуть не больше, но она была неизбежна.

–

Вчера она сказала, что у неё работа, а сегодня её телефон заблокирован. Мне кажется, я попытался взлететь на воздушном шарике к небесам. Она даже не дала шанса!
– тут Лео от отчаяния даже вскрикнул.
– Но к чему было назначать ту встречу?

Глен невозмутимо покачивался в кресле, делая вид, что усиленно думает над ответом на поставленный вопрос.

– Женщины. Их логику порой понять невозможно, - высказал он вполне разумное мнение.
– Они капризны как погода в тропиках.

– Да уж, - кивнул Леонид и задумался.
– Знаешь, я долго размышлял и понял, что радикальное решение - единственно верное в нашей с ней бесконечной истории.

– Ты меня пугаешь, - тут Глен не играл.
– Что за радикальное решение? Интегрировать её, влюбить в себя и извлечь обратно?

Лео сам испугался от такого предположения напарника:

– Нет, ты что! Я не трону её ни при каких раскладах. Ведь проблема не в её голове, а в моей. И здесь мне понадобится твоя помощь.

Глен в напряжении ожидал, когда Лео озвучит природу этой помощи.

– Я хочу интегрировать себя и вывести её из своего сердца как въевшееся в ткань пятно. А вместе с ней и все прочие пятна.

– Ты рехнулся?! Я не согласен на роль помощника самоубийцы.

– Ладно, придётся провернуть всё самому. Вам же с Тутанхамоном такие трюки удаются на славу, чем я хуже?

Сначала Глен перестал доверять глазам, увидев Палмера рядом с собой, теперь доверия лишились и уши.

– С таким же успехом ты можешь просто раскусить капсулу яда или выброситься с тридцатого этажа.
– Он попытался придать голосу суровости.
– Какая тебе разница, будет ли здесь сидеть такой же кучерявый болван за компьютером или нет?

– А кто сказал, что я планирую возвращаться сюда?
– Лео улыбался, упорно считая свой план перерождением, а не заменой одного реального субъекта другим, скопированным с помощью букв.
– Коль уж идти не такой шаг, то с возможностью получить максимум дивидендов после него.

– Ты хочешь сбежать от издательства? Вот о каких ещё пятнах ты говоришь?

Леонид поднёс указательный палец к губам:

– Тс-с! Не так громко.

Глену не хватало бассейна или хотя бы ванны с холодной водой, чтобы окунуться с головой. А его напарник продолжил говорить в спокойной манере, даже с налётом игривости в тоне, что убедило Глена в продуманности столь жуткого шага.

– Не думай, что всё дело исключительно в Веронике и неразделённой любви. Поверь, с этим я как-нибудь справился бы.
– Лео украдкой осмотрелся, будто кто-то мог наблюдать за ними в кабинете.
– Но я реально устал. От издательства и постоянного осознания нашего ступенчатого бытия. От необходимости играть в Бога на предоставленной мне ступени и ждать повышения, чтобы затем

делать то же самое. Я хочу просто жить, как обычный человек. Плюс ко всему это отличная возможность вернуть ноги. Ты не представляешь, каково у нас живётся инвалидам! Все только говорят о равноправии и прочей чуши, но это не так. Ты думаешь, я всегда был таким помешанным на работе?
– Его голос бесконтрольно повышался.
– Только после того, как лишился ног. Подумать только, это же лишь ноги, не мозг, не сердце, а две конечности для ходьбы, не более. Но как многое от них зависит, помимо передвижения из пункта А в пункт Б. Любовь, дружба, карьера. У меня не укладывается это в голове. Сначала я уцепился за то, что меня не покинуло после несчастного случая - за работу. Потом появился ты, и я понял - теперь у меня есть близкий друг. Но дотянуться до любви оказалось за горизонтом реальности.

Глен налил ещё воды, набрал её полный рот, да так и сидел. Он не хотел ничего говорить, а точнее, боялся сказать лишнее. Неожиданно он осознал. Да, пелена пьянящего тумана заволокла его разум, он запутался в паутине вымысла, принимая чёрное за белое. Как он мог сомневаться, какое пламя гасить, если перед ним полыхало одно пламя, а другое было всего лишь бледным отражением истины в зеркале льда?

– Но ведь сбежав отсюда, ты автоматически теряешь всё, нашу дружбу в том числе.
– Глен использовал единственного джокера.

– Я знаю. Это самая болезненная жертва. Но я думаю, ты же справишься с написанием книг и без меня?
– к Лео вернулся игривый тон.
– Не вечно же мне работать твоей музой, глядя, во что ты превращаешь мои утончённые глубокие идеи своим варварским воплощением!

Подтрунивание подействовало - Глен улыбнулся. Но улыбку переполняла грусть.

– К тому же, - добавил Леонид, - ты всегда будешь знать, как меня найти, мы ведь останемся братьями по разуму. И когда тебе надоест этот круговорот миров, ты проделаешь тот же манёвр, что собираюсь совершить я.

«Вот он, один из вариантов самообмана, о котором так мечтал Лео. Уйти в мир зазеркалья. Только не говори, что ты пойдёшь следом?».

Глен молча обдумал ситуацию. Наверняка Лео имел основания на подобный шаг, работая в Канцелярии не один год, как он. Такая жизнь и впрямь может надоесть. Глен представил их кабинет без привычно сидящего в позе подвешенного к потолку туловища Лео. Представление получилось размытым, как самый невероятный каприз неба от Раи Райс.

– Лео, одумайся!
– Глен предпринял тщетную попытку разубедить друга.
– Это смерть в сладком сне, а не спасение.

– Не думай, что вместо нас оживут персонажи, это будем мы, просто новые.

– Но это самообман!

– И что? Вся наша жизнь - самообман. Особенно с того момента, как нас завербовали «Боги иллюзий». Тебе ещё предстоит принять эту горькую правду.

Через двадцать минут вернулся Палмер и приказал собираться всем в порт. У Лео и Глена сумки были собраны, у Лео - для проформы. На улице он сказал:

– Я проверну всё на лайнере.

– Что требуется от меня?
– Глен понял, что его убеждения бесполезны, поэтому настроился сделать действительно что-то полезное.