Капризы судьбы
Шрифт:
– Я ездила со своими кузинами.
– Когда вы там были?
– Не важно.
– Вы не хотите говорить?
– Да, не хочу.
Он весело усмехнулся:
– Значит, вы утаиваете информацию?
– Беру пример с вас, сэр.
– А я разве что-то утаиваю?
– Конечно. Вы притворяетесь французом, но я готова поспорить, что вы такой же гугенот, как и я, несмотря на ваш дорогой костюм. Мне кажется, вы шотландец.
Нейл насторожился. Эйлин продолжала небрежным тоном, как будто речь
– Вас обучил французскому языку человек, который говорил на парижском, а не на бретонском диалекте. К тому же вам знакомо имя моей мамы.
– Вы в самом деле дочь Катрионы Маккензи?
– Да. А вы из клана Маккензи?
– Нет, – ответил Нейл после долгого молчания.
– Но вы слышали фамилию Маккензи.
– Маккензи – распространенная в Шотландии фамилия.
– Вряд ли вы знали бы об этом, будучи французом. Только, пожалуйста, не говорите, что шотландец, у которого вы выиграли кольцо, относился к клану Маккензи. На кольце другая печать.
Нейл массировал свою лодыжку, пытаясь шевелить затекшими пальцами ног. Свет на мгновение погас, и Эйлин взглянула на факелы.
– Кем был ваш дед? – спросил Нейл.
– Какая разница? Он уже умер.
– Иногда умершие родственники играют важную роль в нашей судьбе. Почему убили вашего отца?
Она вздохнула:
– Мне сказали, что с ним произошел несчастный случай. Возможно, люди правы. Мой отец много пил.
– Он умер после того, как отрекся от короля Вильгельма?
– Да, на следующий день.
– Может, простое совпадение?
– Кто знает? Вильгельм и мой папа все время не ладили между собой.
– Они знали друг друга?
– Короля знают все.
– Но король знает не всех. Почему Вильгельм повелел убить ваших родителей?
– Возможно, он здесь ни при чем. Если бы Вильгельм убивал всех, кто от него отрекался, ему хватило бы работы на много лет. Впрочем, я знаю, что отречение моего отца сильно задело Вильгельма.
– Почему?
– Мой отец отрекся публично.
– Так поступали многие.
– Да, но мой отец был… – Она замолчала, плотно сжав губы.
– Кем был ваш отец?
– Не важно.
– А я подозреваю, что очень важно, мисс Ронли.
– Для вас нет, месье Бельмонд.
Его ноги постепенно приобретали чувствительность. Они болели, так же как и все тело, но боль означала, что конечности еще живы. Он пошевелил пальцами ног и довольно улыбнулся.
– Он опять вас побьет, – уверила его Эйлин.
– Знаю.
– Почему вы не хотите мне сказать, кто вы такой? Ваше молчание доказывает вашу вину.
Он осторожно ощупал свой рот, вытерев с губ запекшуюся кровь. Эйлин спокойно наблюдала за его действиями. Похоже, она не из брезгливых.
– Он опять вас побьет, – повторила
– Зачем вам вмешиваться?
– А и правда, зачем? – тихо спросила она, потом продолжила, придав своему тону суровости: – Как глупо с моей стороны думать о подобных вещах. Пусть Милфорд сделает из вас отбивную котлету, ведь вы не хотите говорить ему правду. Кто знает? Может, его подозрения верны. Вы лжете не только ему, но и мне.
Нейл глубоко вздохнул, почувствовав острую боль в сломанном ребре. Ему не нравилось, что его называют лжецом, но Эйлин права: он действительно ее обманывал. Он облизнул израненные губы и решил перейти на французский.
– Если теперь я расскажу ему другую историю, мадемуазель, он все равно мне не поверит. Он убедил себя в том, что я шпион-якобит.
– А разве он ошибается?
– Ошибается.
– Вам надо сказать об этом. Или вы не знаете, что шпионаж карается смертной казнью?
– Сначала меня должны судить. Милфорд – шериф?
– Нет, но он может отправить вас к шерифу.
– Что ж, значит, я отвечу перед судом.
– Если доживете.
Он опять замолчал, чувствуя, как им постепенно овладевает усталость. Ему казалось, что все происходит не с ним.
Эйлин быстро отступила к стене.
– Если вы не расскажете мне правду, я не смогу вам помочь.
Он удивленно вскинул брови:
– Я не жду от вас помощи.
Она взяла в охапку вещи Нейла и бросила их ему.
– Одевайтесь. Другого шанса может не быть. – Она смотрела, как он натягивает носки и сапоги. – Почему вы мне не доверяете? Почему скрываете от меня правду?
Он встал и надел сюртук.
– Вы сказали, что не станете передавать Милфорду мои слова.
– Да. Они останутся между нами.
– И что он не причинит вам вреда.
– Совершенно верно.
– Откуда вы знаете? Он ударил меня в гневе и может сделать то же самое с вами. А если он решит, что вы от него что-то утаиваете?
– Он меня не тронет.
– Кто его остановит? За якобитских шпионов дают награду, мадемуазель. Я не шпион, но Милфорд считает иначе. Даже если вы будете молчать, он может применить силу.
– И поэтому вы не хотите говорить?
– Да.
Она долго смотрела в его глаза, потом кивнула:
– Ну хорошо. Не говорите мне, кто вы такой. Но, пожалуйста, если вы знаете родственников моей матери, расскажите мне о них.
Он молча взглянул на факелы.
Эйлин шагнула к двери и постучала. Ей ответил голос Джека. Слава Богу! Джек всю жизнь работал в Ронли-Холле, он верой и правдой служил ее отцу. Старик напоминал Эйлин о ее беззаботном детстве.
– Джек, я замерзла. Выпусти меня, пожалуйста!