Карабинер
Шрифт:
Дура. Просто я дура. Фантазёрка.
– Аппетитная сцена. – Я погрузилась с головой в мысли и не заметила, как вернулся Зейд с работы. Карабинер по-прежнему был в форме, одетый с иголочки, стоял надо мной, а я сидела на полу в шортах и лифчике с половой тряпкой в руках. Сцена действительно была эротичной. – Чем это пахнет?
– Едой. – Отвечаю скупо, получилось холоднее, чем я репетировала. Поджимаю губы, выжимаю тряпку и продолжаю мыть полы. Если Зейд хотел покладистую девочку – содержанку, пусть получает. Я убираю его дом, как и полагается рабыне.
Мужчина наступил
– Накрой лучше на стол. – Замечаю у него в руках картонный пакет. Послушно встаю и без единого слова иду к плите, чтобы наложить в тарелку еды. Команды помыть руки не было, поэтому я делаю ровно то, что мне и приказали, накрываю на стол. Мой бунт вызывает у мужчины снисходительную улыбку.
Зейд располагается за столом, ставит пакет рядом с собой и закатывает рукава рубашки.
– С завтрашнего дня к тебе будет приходить репетитор итальянского языка, она будет заниматься с тобой и научит тебя писать. Все необходимые учебники и тетради я купил. – Ставлю тарелки перед ним и замираю, я не ожидала такого поворота. – Твои занятия в библиотеке похвальны, но их недостаточно.
Интересно, есть что-то, о чём он не знает?
– Зачем мне заниматься итальянским? В постели он не нужен. – Стоит слететь словам с языка, как я сама прикусываю язык до крови. Прикрываю ладонью губы и пячусь на несколько шагов назад. Чёрт.
– Ох. А у тебя есть зубки, да, Ната? – Спрашивает мужчина, только я не пойму, ему весело или он злится. Мужчина всегда выглядит суровым. – Можешь выпускать коготки иногда, я разрешаю. Только знай меру. Поняла меня?
Киваю. В шоке, что сказала такое Зейду.
– И, если ты закончила, помой уже руки и наложи себе поесть. Я не привередливый, могу и так поесть, а вот ты у нас слабенькая. Не дай Бог ещё отравишься и не сможешь делать то, зачем я привёз тебя сюда. – Мне одновременно становится стыдно, неловко и горько, хочется надеть тарелку на голову Карабинеру с его острой манерой жалить.
Мою руки и беру один пирожок. Сажусь на против него и откусываю кусочек, перекатываю во рту тесто с удовольствием. Пирожки получились славные, очень вкусные.
– Вчера я уже просил тебя рассказать о себе, прошу ещё раз. Надеюсь, что в третий мне не придётся просить. – Звучит как угроза – предупреждение. Понимаю без лишних уточнений, что Зейд не оценит, если я не отвечу на вопрос.
– Да особо нечего, честно. Мама отказалась от меня при родах, кто моя семья я не знаю и никогда не искала. Зачем искать тех, кому ты не нужен? Выросла в детском доме, училась сносно. Когда окончила школу, поступила в университет и мне дали квартирку. Училась и работала. Времени на развлечения не было. Так и пролетела студенческая жизнь. После, работа, попытки построить карьеру. – Я говорила правду, мою жизнь нельзя было назвать интересной и разнообразной.
– А потом, мужчина мечты и солнечная Италия? – Зейд спрашивает между делом, но чувствую, что он ждёт моего ответа. Будто ревнует.
– Нет. – Пытаюсь подобрать правильные слова, чтобы сказать правду, но и не разозлить мужчину, удовлетворить его любопытство. – Я просто совершила серьёзную глупость. У меня никогда
– А почему ты пришла за помощью ко мне? – Зейд достаёт сигарету и закуривает за столом. Наш разговор начинает напоминать допрос. – Не боялась?
Боялась. И сейчас боюсь его до дрожи в коленях.
Не замечаю, как отрываю по кусочку от скатерти. Бледнею на нервной почве.
– Я решила, что лучше спать с Вами, чем с кем-то ещё. Вы не были мне противны в отличие от остальных. – Ёжусь под его холодным, разбирающим на атомы взглядом. – Даже больше, чем не противны. До той ночи, когда Вы меня забрали, я никогда… ну… под действием наркотика я сильно возбудилась и очень хотела Вас в машине, мне мерещились разные сцены. Уверена, Вы заметили это, но не воспользовались мной. Это расположило меня к Вам. Я подумала, что Вы честный Карабинер.
Зейд качает головой, тушит сигарету и встаёт, чтобы достать из бара бутылку водки.
– Ты слишком наивная для той, что была в тюрьме за распространение наркотиков и проституцию. – Выдаёт он на полном серьёзе. – Я не трахнул тебя, потому что не было защиты. И честным копом никогда не был, ни одного дня в карьере.
– Звучит, пугающе. – Признаюсь Зейду. Не могу никак понять, зачем он завёл этот разговор. Хочет напугать меня?
Мужчина как закрытая книга, пытаешься разгадать, что за сюжет внутри по обложке. На его лице нет и тени улыбки. Мужчина не шутит.
– Ты хотела позвонить близким. – Вспоминает задумчиво он, и у меня сердце ухает вниз как на американских горках. Я помнила свою просьбу и его отказ. – Я дам тебе телефон, только не разочаруй меня.
Зейд достаёт из картонного пакета свёрток и протягивает мне. Несколько секунд я просто смотрю на него и не решаюсь взять. Не могу поверить, что могу позвонить кому-нибудь.
Беру осторожно и разворачиваю, там оказывается мой старый телефон и паспорт. Мой загранпаспорт.
Судорожно сглатываю и поднимаю глаза на Зейда, мужчина смотрит на меня выжидающе, в чёрных глазах клубится что-то страшное, способное сожрать меня заживо.
Все мои вещи отобрала Марго, они были у неё. Как они оказались у Зейда?
– Я могу узнать, откуда они у Вас?
– Голос предательски дрожит.
– Только если действительно хочешь знать ответ.
– В отличие от меня Зейд синоним холодного спокойствия.
Воспитательница в детском доме часто говорила мне, что счастье в неведении. Иногда лучше не знать многого, чтобы жить с лёгким сердцем. В эту минуту я подумала, что мне не нужно этого знать, так я смогу продержаться и выжить рядом с Зейдом.