Карабинер

Форс Элен

***

Если бы мне кто-то сказал, что мне придётся доставать НАту из притона - не за что бы не поверил. Глупая домашняя курица забрела в самый дешевый отстойник в Риме и курила косяк на облупившемся подоконнике.

Коленки побиты в хлам, сарафан разорван. Лицо зарёванное и чумазое. Глаза стеклянные, практически не живые. Она под кайфом.

Ну просто жена мечты, твою мать. Образцовая девочка.

Наклоняю голову в бок, желая получше запечатлеть картину.

Ната в такую хламину, что даже не замечает меня. Рядом с ней трется девушка лет двадцати

пяти, испанка, что-то втирает на английском, но я не вслушиваюсь. Хочу успокоиться, иначе придушу дуру.

Хочется поскорее узнать, что же случилось такого, что толкнуло её обдолбаться в компании ублюдков.

К ним подходит парень и протягивает пиво, Ната принимает его и делает жадные глотки. У меня брови лезут наверх, это какой-то прикол? Я сплю?

Разве можно с такой скоростью скатиться по лестнице в самый низ, деградировать настолько?

– Так. Вечеринка окончена. – Подхожу в плотную к девчонке и отбираю пиво, сминаю железную банку, проливая вонючую жидкость на пол, и отбрасываю в сторону. Ната поворачивается ко мне, и я вздрагиваю от пустого взгляда, в нём напрочь нет жизни. Пустота. Кажется, она даже не сразу узнаёт меня. – Ты едешь домой.

– Не хочу. – качает она головой. Все её движения нескладные, она напоминает робота. – Не отдавайте меня ему, я не хочу… Не хочу! НЕ ХОЧУ!

Не хочет, блядь?

Без пяти минут мёртвый парень, что принёс Нате пиво, толкает меня в грудь. У пидораса женские руки, тонкие, практически без волос. Я даже не чувствую толчок, смотрю на палки с сочувствием, такими руками только члены дрочить, ей-богу.

– Не трогай девушку, абьюзер. – Его шатает. Если подую, он упадёт.

Ох. Оглядываю его тело ещё раз. Хочу убедиться, что он точно не баба, сейчас есть такие женщины, что от мужиков не отличить. Не хочу потом славиться тем, что избил женщину.

Сисек вроде нет, но и члена не вижу.

Похер. САМО напросилось.

Беру двумя пальцами за ухо существо неопределённого пола, нажимая на точку, отвечающую за кровообращение. ОНО начинает кричать, а я тяну наверх, заставляя встать существо на цыпочки.

– Съебался. Пока мой человек не затолкал тебе в зад вон ту банку из-под пива. – Уверенность в себе в мгновение ока улетучивается. Парень быстро убегает, не желая вмешиваться в семейные разборки. Не все мозги ещё пропил.

Остаётся только испанка. Она воинственно прикрывает Нату, не позволяя подойти к ней. Раскинула руки в разные стороны и смотрит пьяными глазами с ужасом.

– Не подходи. Мы подадим на тебя в суд.

– Я и есть суд, лучше отойди и дай мне забрать жену по-хорошему.

Теряю терпение. Мне не хватало только позориться в притоне, пытаясь вытащить жену.

– Нет. Её нужно защитить от такого как ты. Абьзер. Чудовище. Ты же изводишь её, разве не видишь? У таких, как ты, вообще не должно быть детей. Нужно на законодательном уровне утвердить, чтобы насильников кастрировали или делали вазэктомию.

Закиваю. Пусть Ната потом не говорит, что я был слишком жесток. В текущих обстоятельствах я ахуеть как

долго старался быть вежливым и любезным.

Не собираюсь выслушивать про то, что мне нельзя иметь детей.

Зубы сами трутся друг о друга, стираясь в пыль.

Стоп. Детей?

Маленькая сучка не хочет от меня детей? Вот в чём проблема?

Заламываю руку защитнице женского населения.

– Странно слышать такие вещи от конченой наркоши. – Невооруженным глазом видны точки на шее и руках. – Я бы, честно говоря, тоже стерилизовал таких сук как ты.

Ната вздрагивает, пытается слезть с подоконника и просто летит вниз, приходится откинуть в сторону наркоманку и поймать тело в свободном полёте. Сжимаю Нату, желая надрать ей задницу ремнем до красных полос.

– Отпусти меня. – Просит тихо, надломлено. – Я хочу остаться здесь.

Я бы сказал ей, что хочу с ней сделать, но молчу, слишком многое кипит во мне. Выхожу вместе с ней на улицу, силой сажаю на скамейку у дома и распоряжаюсь:

– Сожгите тут всё, хочу видеть только пепел.

Закуриваю, смотрю на обдолбанную жену и не могу понять, что с ней происходит.

Ната заваливается и просто ложится на скамейку, приходится усадить её обратно, поправить платье и держать за плечо, чтобы она снова не упала ногами к верху.

– Не хочешь детей от меня? – Спрашиваю, как есть. Может быть поторопился? Нежная женская душа может быть не готова к материнству, хотя Ната не похожа на остальных и очень степенная, ей нравится заниматься бытом и уютом.

– Нет… у нас не может быть детей. – Ната растягивает губы в сладкой улыбке кайфа. Сжимаю пальцами сигарету, кажется, силы на исходе. Не могу видеть саморазрушение в чистом виде. – Тебе стоит поискать кого-нибудь другого способного родить тебе. Потому что я не буду матерью твоему наследнику.

Значит, она не хочет иметь детей от такого человека как я. Ладно, обсудим, когда голова прояснится.

Может зря распустил девчонок, стоит вернуть Марго пока далеко не уехала?

Отбрасываю окурок в сторону.

– Ты звонила, что хотела сказать? – Ната сбежала сама из дома, обошла намеренно машину Амирхана стороной и побежала в неблагополучный район. Зачем? Я мог бы решить, что она пошла к своей подруге поболтать, но она направлялась в противоположную сторону. Потом выбросила телефон.

– Хотела поговорить, но у тебя не было на меня время. – Говорит с вызовом, корчит лицо. Содрогаюсь от отвращения на милом личике, что так люблю.

– Я был занят.

– Своими проститутками? – Вопрос вызывает улыбку.

– Представь себе. – Лицо вытягивается, губы подрагивают. – А что? Если ты не хочешь подарить мне ребёнка, кто-то же должен это сделать.

Презираю ложь. Ей стоило сказать всё прямо.

– Лучше бы я сгнила в тюрьме или у Марго. – Выдаёт обреченно. Глаза напоминают огненные омуты. – Чем встретила тебя. Ты разрушил меня. Убил. Ты жесток и не способен любить… Ты вообще способен любить? Такое жестокое чудовище как ты способно что-то испытывать?