Карабинер
Шрифт:
Нате ничего не угрожает. Пусть маленькая сучка радуется свободе она не будет долгой. Очень скоро я приду за ней и заберу себе. И как я говорил ей уже, предательство я не прощаю никому.
Ната.
– Вы гость Ватикана, никто не поспеет Вас тронуть. – Антонио помогает мне устроиться в просторной комнате на территории Ватикана. Если бы мне кто-то когда-нибудь сказал, что Наташа Комарова станет гостьей Папы Римского, я бы никогда в это не поверила.
Тут всё было великолепно, пахло историей и вызывало у мен восторг.
–
– Даже он не посмеет пойти против церкви. Не переживайте. – Почему-то не верю.
Я знаю Зейда достаточно хорошо, для мужчины нет ничего невозможного. Он привык любыми путями добиваться желаемого. Зейд привык выживать. Жизнь терзала его, а он не сдавался. – Размещайтесь, чуть позже я зайду к Вам, чтобы показать территорию и рассказать о правилах этого места.
Но последнее я не говорю Антонио, это лишнее.
Антонио был очень добр. Он снова взял меня за руку и сжал её.
– Если Вам что-нибудь понадобится до моего прихода, нажмите, пожалуйста, на кнопку вызова. К Вам придёт экономка. Она постарается Вам помочь.
– Большое спасибо. – Мне хотелось верить, что я не ошиблась в мужчине и он действительно добр, искренне относится ко мне, а не играет роль.
– Отлично, ничего не бойтесь. – В очередной раз повторил мужчина и скрылся за дверью.
Я осталась одна, выглянула в окно, выходящее в сад и напряглась. Было непривычно. В саду было множество мужчин в красной рясе. Кардиналы. Пожилые мужчины ходили по саду, мирно беседовали о чём-то небесной и не замечали моего существования.
На секунду меня посетила мысль, а что если сейчас мне действительно удалось сбежать от Зейда? Что если мы теперь никогда не увидимся?
В ответ сердце сжалось и пропустило несколько ударов. Я была такая глупая, что даже после всего, что случилось, я тосковала по Карабинеру и желала с ним встречи. Это чувство нужно искоренять.
Я должна любить себя больше всего на свете. Должна положить конец насилию над собой. Карабинер больше не сможет причинить мне боль, я не этого не позволю.
Он правильно сказал, что больше нет той неуверенной и слабой Наташи Комаровой, я совершенно другой человек теперь и не дам вытирать о меня ноги.
Глава 47. Прозрение.
– Признаюсь, не хотел соглашаться на эту встречу, но решил, что нам не стоит ссориться. – Мужчина утопал в огромном кресле, подобрав под себя ноги. От него исходило величие, с этим не поспоришь.
Даже в такую теплую погоду камин был разожжён. Было видно, что мужчина мёрзнет.
– А мы с Вами и не поссоримся, если Вы вернете то, что украли у меня. – Сажусь без приглашения напротив старика, закидывая ногу на ногу. – Давайте поговорим не как министр и Папа Римский, а как мужчина, у которого украли женщину, и мужчина, которого ввели в заблуждение. Отбросим официоз.
Я уйду с Натой отсюда в любом случае.
– Давайте попробуем.
– Вы скрываете женщину, которая принадлежит
– Думаете, моя дружба так легко продается?
– Я думаю, что Вы умный человек и должны понимать, что я достаточно безбожен, чтобы завтра проломить святые стены и отправиться с походом на христианские ценности. Меня не остановит ни скандал ни последствия. Безрассудство - моё второе имя. А ещё, я знаю, что Вам нужны друзья. И я умею дружить. Ни для кого ни секрет, что я ничего не забываю и всегда плачу достойно по долгам. Зачем Вам проблемы, в которые втягивает Вас Паоло? Оставьте нас, мы сами разберемся и поделим могущество, не втягивая вас в это.
– Говорите складно, но девочка всё равно нуждается в защите. Она измотана, напугана, натерпелась от Вас. Я отдал бы её Вам только, если бы она сама хотела этого.
– Святой отец. Девчонка выросла в детском доме, приехала в Рим работать проституткой, попала в тюрьму за распространение наркотиков и проституцию. Мне пришлось приложить не маленькие усилия, чтобы вытащить её оттуда и закрыть дело. Потом она попала в больницу, потому что снова получила передоз. Она сама не понимает, чего хочет. – Конечно, он знал не хуже меня правду, но ему нужно было объяснение, почему Ната попала к нему и почему уйдет со мной. Его, как и всех, интересовала только его репутация. – Будьте снисходительны, примирите нас и отпустите…
– Что-то подсказывает мне, что Вы далёко пойдете. Многие недооценили Вас в молодости. Например, Матео… Ему стоило принять такого сына как Вы вместо того, чтобы гнать… Уверен, Вы бы укрепили его род и подарили процветание семье.
– Сомневаюсь, что я смог бы принять того, кто изнасиловал и убил мою мать. – Скалюсь. Самое большое пятно на моей репутации кровное родство с насильником.
– Что Вы сделаете с Карризи? Мне бы не хотелось, чтобы мой старый друг хоть как-то пострадал.
– Увы, это невозможно. Я долго был предан ему как своему покровителю. Но всему рано или поздно приходит конец. Забрав у меня мою женщину, он перешёл черту, такое я не прощаю.
– Пообещайте, что не убьёте его. Проучите, лишите всего, но отдайте мне. Я закрою его в этих стенах и разрешу замаливать грехи. Вас это устроит? – Киваю. – Отлично, мне нравится, какое влияние девушка оказывает на Вас. Я слышал, многие ваши дела стали преобразовываться и, по правде, служить на благо Италии.
– Прошу Вас, не обманывайтесь на мой счёт.
– О, нет, не обманывайтесь Вы. Вы уже другой человек.
Ната.
Я проснулась от теплоты, кто-то гладил меня по голове. Ласково. Еле касаясь кожи. Так обычно чешут собак, но мне было приятно. С губ чуть ли не слетел стон наслаждения.