Карабинер
Шрифт:
– Отпустить тебя, наказать нас обоих… Это не моё наказание. – Ответ значил только одно. Зейд не отпустит меня, ничто не заставит его подарить мне свободу. Его любовь была синонимом одержимости.
– Тебе нужна семья и дети, я не смогу тебе этого дать. Рано или поздно, это станет причиной конфликта. Отпусти. Не мучай. Разве ты не понимаешь, как мне плохо рядом с тобой?
– До тебя, малыш, я не думал ни о семье, ни о детях. Без тебя ничто не будет иметь смысла. Разве это не очевидно? – Он запустил руку мне в волосы,
– Я сделаю тебя счастливой. Обещаю.
– А как же твоя итальянка? – Его слова были несбыточными.
– У нас с ней контракт в сто пунктов. Можешь прочитать на досуге его, если хочешь, в нём есть пункт об отсутствии сексуальных связей.
– На стороне?
– Между нами. – Его губы тронула грустная улыбка. После признания Зейда мне стало значительно легче, у него ничего не было с итальянкой. Карабинер использовал девушку. И всё равно. Мужчина хладнокровно заключил контракт, не считаясь с моим чувствами, просто делал как удобнее для его карьеры и его самого. – Я покончу с ней сегодня же. Теперь в этом нет смысла.
– А какой был? – Спрашиваю, понимая ответ и так. Зейд проводит руками по спине, успокаивая глухие стенания, он не отвечает на риторический, повисший в воздухе вопрос.
Мы сидим так какое-то время. Я тихо плачу, Карабинер укачивает меня как ребёнка. Когда я успокаиваюсь, он укладывает меня обратно, накрывает одеялом и нежно целует в лоб.
– Тебе нужно поспать. Утром поедем домой.
Кривлюсь. Хотела улыбнуться, но у меня получился оскал. Как же смешно это слышать. Домой. Как ни в чём не бывало.
Карабинер поднимается с кровати и подходит к окну, слышу, как чиркает зажигалка. Он закуривает.
– Не хочу объясняться, почему допустил такую ошибку. Оправдания не сгладят вину и не изменят твои чувства. – Последние слова Зейда я слышу уже через сонную дымку. Стресс берёт вверх, заставляет меня погрузиться в сон. – Я ошибся, виноват и отвечу за ошибку… И могу пообещать, Малыш, что выводы я уже сделал и ничего подобного больше не повторится.
Глава 48. Капризы женщины.
Зейд.
– Вы очень расстроили мою жену. – Устраиваюсь на стуле, рассматривая шеренгу врачей. В моих руках злополучная папка, которую я не удосужился открыть. У меня не было даже мысли, что в ней может быть что-то не то.
– Простите, сеньор Хегазу. Я лишь озвучила диагноз, как и всем остальным пациентам. – Женщина сжалась. Циничная и хладнокровная.
Про неё говорили многое. Кто-то восторгался её компетентностью, кто-то писал, что она слишком жестока для той, кто способствует зачатию детей.
– Кажется, я просил собрать анализы и предоставить сначала мне отчет в папке, прежде чем озвучивать что-то моей жене. – стучу
– Простите, женщина в праве…
– Женщины эмоциональны. И порой им не всё нужно знать. – Бросаю папку во врача. Не ей выносить приговор. – Я закрываю вашу больницу. Вы все уволены сегодняшним днём. Можете сказать спасибо писькиному доктору.
Поднимаюсь на ноги.
Не снимаю с себя вины, мои действия сильно расшатали Нату, но с этим я разберусь.
Но вот перед тем, как отправить Нату сюда, я дал чёткое указание провести предварительно обследование и направить мне заключение. Никакой самодеятельности, назначений и диагнозов. Как чувствовал же.
– Сеньор Хегазу, это не справедливо…
– Серхео… - показываю жестом, чтобы меня избавили от этих стенаний. Будут лучше в следующий раз думать.
Выхожу на улицу и закуриваю.
Я вернул Нату в дом, потому что там было больше свежего воздуха, солнца и покоя. Разрешил ей гулять в городе. Ремонт особняка был почти завершен, там можно было уже полноценно жить. Устраивать пикники, плавать в бассейне, загорать… подпалить дом, если от этого станет легче.
Пожалуй, я разрешил бы подпалить девчонке себя, если бы Нате это принесло удовольствие. Чтобы Нате не было скучно, пока я решаю накопившиеся дела, даже отвез к ней туда ее подругу, хотя она чертовски меня раздражала.
– На сегодня ещё будут распоряжения? – Серхео выходит из больницы вслед за мной.
– Да. Арендуй самолёт на месяц и выпиши маршрутные листы. Сначала на Москву, потом из Москвы в Тель-Авив.
– Хотите устроить медовый месяц? – губы помощника трогает улыбка. Он и сам недавно женился.
Я хотел отвезти Нату домой, чтобы она осознала, как изменилась и что сама не захочет возвращаться в старую жизнь. Ей был необходим этот контрастный, отрезвляющий душ. К тому же израильтянин, с которым я консультировался, посоветовал найти биологическую мать Наты и сделать некоторые анализы, чтобы понять патологию. Я уже попросил содействия у друзей в посольстве, нужно было найти женщину, из-под земли достать.
Потом я собирался отвезти ее в клинику, где исследовали такие патологии. Они обещали помочь. Я не собирался опускать руки.
Ната
Зейда практически никогда не было в особняке. Частично я радовалась этому, потому что могла собраться с мыслями и зализать раны. Но в то же время его отсутствие говорило о том, что его задела моя дееспособность. Зейд больше не считал, что мы должны проводить много времени вместе. И отпускать меня он всё также не собирался.