Карантин
Шрифт:
18
Ему снилось, что Томка звонит в Людкину дверь, сжимая в руках тяжелый тесак. Звонок был тихим и напоминал писк какой-то полураздавленной твари. Павел даже попытался вспомнить, как же звенит сигнал в Людкиной квартире, но не вспомнил, хотя дверь точно была Людкиной. Но Томка продолжала звонить, и Павел понимал, что он спит, но сон столь отчетливо мешался с явью, что еще во сне он начал судорожно искать телефон, чтобы позвонить Людке и предупредить ее, что открывать дверь не следует, даже если в глазке она увидит улыбающееся Томкино лицо.
Звенел газоанализатор. На его части, которая находилась между раструбом и рукоятью, горел зеленый штрих, и рукоять вибрировала, пищала
– Это все? – спросил Павел.
– Тесть твой рассчитался с работы, – добавил Жора. – Был у этих газовщиков на хорошем счету. Безотказный мужик. Написал заявление, сказал, что устал. Собирался поехать по родным местам. Я, кстати, только что с его дачки. Задал ты мне выходные. Там нет ни его, ни Томки. Соседка – хорошая бабулька. Сказала, что ей звонил зять майора. Уазик его я уже объявил в розыск. Твою «импрезу» тоже. Ты не суйся к тестю, Бабич, по-моему, отправил туда своих молодцов. Это соседний с ним район, там у него все схвачено. И домой не суйся. И к Дюкову. Послушай доброго совета.
– Спасибо за совет, – задумался Павел. – Я еще позвоню.
– Долго бегать будешь? – процедил Жора.
– Пока не найду Томку, – ответил Павел.
– Послушай… – Жора замялся. – Томка твоя, конечно, дороже любых драгоценностей, но дороже ли самой жизни?
– Дороже, Жора, – ответил Павел. – Да и что теперь стоит моя жизнь, если все так страшно, как ты описываешь? Ты не все знаешь. Кроме всего прочего, кроме того, что она именно та, которую я искал, она носит моего ребенка.
– Какой срок? – обреченно пробормотал Жора.
– Где-то два месяца, – ответил Павел.
– Удачи тебе, – выдавил Жора через силу.
– Пригодится, – кивнул Павел.
Звонок Людке был чуть длиннее. Павел выслушал ее всхлипы, затем повысил голос и приказал слушать его, не перебивая. Людка испуганно замолчала, но после пятого или шестого слова Павла начала негромко выть. Известие, что участь Костика может настигнуть и ее, явно не добавило ей спокойствия.
– Кого мне бояться? – зарыдала она в голос, когда Павел объяснил, что лучше всего ей собрать вещички и уехать куда-нибудь на месячишко, тем более что с ее квалификацией она всегда найдет работу по вкусу.
– Не знаю! – повысил голос Павел. – Но лучше всего будет, если ты станешь бояться всех! Главное, что я сам ничего не понимаю. Томку, кажется, похитили, но при чем тут Костик и… другие смерти вокруг меня, я пока не знаю. Но мне нужна твоя помощь.
– Я ж говорила, что ты можешь приехать, – постаралась унять рыдания Людка.
– Вряд ли рискну, – ответил Павел. – Помощь нужна другая. У тебя есть кто-нибудь, кто профессионально занимается языками?
– Ты решил выучить какой-нибудь язык? – чуть не сорвалась в истерику Людка.
– Я задал вопрос, – отрезал Павел. – Нужен кто-то, кто серьезно занимается языками. Не как репетитор. А как исследователь. Очень нужен. Представь себе, что Томку похитили, и я хочу узнать национальность похитителей. Только все должно остаться в секрете. Люда, через твой фитнес-центр проходят сотни, тысячи людей.
– Какой? – не поняла Томка.
– Ливский, – повторил Павел. – Язык ливов. Поняла? Я выучил несколько фраз, хочу уточнить.
– Поняла, – опять зарыдала Людка.
– И возьми себя в руки, если хочешь остаться в живых!
Газоанализатор продолжал зудеть.
«Вряд ли это устройство – газоанализатор», – подумал Павел и, чувствуя уже становящиеся привычными ломоту в пальцах и звон в ушах, взял прибор в руки. Едва раструб повернулся к груди Павла, писк резко усилился, и он чуть не отбросил устройство в сторону. Затем вновь повертел его в руках. Сигнал усиливался, когда Павел поворачивал прибор раструбом к себе. Но вчера, когда Павел рассматривал его со всех сторон, писка не было. Он еще раз пригляделся к устройству. Кроме зеленого штриха на стволе были еще два бесцветных и три выпуклости, напоминающие скрытые под пленкой округлые кнопки. Одна из них явно казалась ниже соседних. Вчера же ему не удалось утопить в корпус прибора ни одной. Более того, он не нашел никакого спускового устройства, хотя почти убедил себя, что именно газоанализатором были убиты милиционеры и им же был едва не покалечен он сам. Он так и заснул с неведомым устройством в руках, правда, рискнул повернуть рукоять относительно ствола на полсантиметра, но вчера это ничего не изменило. Павел взял ствол в руку и попробовал вернуть рукоять на место. Она прошла те самые полсантиметра, и кнопка, которую он, вероятно, надавил во сне, поднялась. Писк прекратился.
«Предохранитель», – решил Павел и завел машину. Осторожность подсказывала ему, что после подобных опытов оставаться на одном месте было небезопасно. Газоанализатор последовал вслед за телефонами в термос, хотя в широкое горло прошел с трудом. В голове стояло одно: такой же прибор держал в руках тесть. Павел не пытался обдумать связь майора с собственным предполагаемым сумасшествием, с исчезающим человеком в сером, но он явственно видел тестя с газоанализатором в руках.
Доехав по кольцевой до Бутова, Павел ушел вправо. На мосту стояла пробка в центр и на выезд. Павел развернулся, подъехал к кафе, хотя в обычное время фастфудом не увлекался. Усмехнулся, подумав, что проблему сравнительно приличных туалетов в столице решила иностранная компания. Через десять минут, уже умытый и выбритый, сделал заказ и, не снимая очков и бейсболки, позавтракал. Проверить телефоны он решился, только отъехав за Каширку. Кольцевая в воскресное утро была почти свободной. На сим-карте Павла обозначились несколько звонков от Бабича, звонки с неизвестного номера и сообщение с него же, в котором было всего три слова: «Смерть за Деда». Павел вытащил карточку, переломил ее в пальцах и выбросил в окно. На Томкиной симке помаргивало сообщение от Людки. Номер телефона и имя – Дмитрий Викторович.
Павел попробовал прозвонить на номер, с которого пришло сообщение о беде, затем вставил в телефон ту карточку, которой еще не пользовался, и набрал номер Дмитрия Викторовича. Тот ответил почти сразу. Павел назвал свое имя и попытался изложить суть дела.
– Подождите. – Голос собеседника был бодрым, но слегка скучающим. – Людмила Сергеевна вкратце изложила суть вашей проблемы. Подруга моей дочки ходит к ней заниматься, так что я рад помочь. Значит, вы начали учить язык и предполагаете, что вас вводят в заблуждение, преподают несуществующий язык. Сразу скажу, что последний известный мне случай путаницы языков описан в литературе Жюлем Верном. Как известно, Паганель перепутал испанский и португальский языки. Выучил не то, что хотел, так сказать… Что касается реальности…