Каратель богов
Шрифт:
Это прозвучало не как предсмертный крик, а как четкая инструкция, похожая на те, какие Вектор давал мне в ходе боя…
Дьявольщина! Да ведь это и есть инструкция! Возможный вариант решения задачи, какую наш математик не сумел закончить и потому поручал это дело мне! И я вполне способен понять ход его гениальной мысли по ключевым подсказкам, которые он, превозмогая боль, сейчас произнес!
(В револьвере у Хомякова шесть патронов, и последние два из них он только что истратил на Вектора. Значит, сейчас наш враг перезаряжает оружие и на сей раз будет отсутствовать в комнате дольше пяти секунд. Но почему именно ванная?..)
Да какая разница! Инструкция получена, и надо действовать незамедлительно! Тем более что иного стратегического
Не опуская автомат, я бросаюсь к двери в ванную – той самой двери, которой пять дней назад Хомяков расквасил мне нос. Чтобы открыть ее, калеке вроде меня приходится зажимать автомат под мышкой правой культи и левой рукой хвататься за дверную ручку…
(Ванная! Место, которое Мангуст знает в «Ласточке» лучше всего… А не сюда ли он телепортируется, когда исчезает из зала? Будь я на его месте и обладай таким же талантом, как мне было бы удобнее всего вести бой? Да уж точно не возвращаться всякий раз в Москву, чтобы через пять секунд снова переноситься в Чернобыль! Ведь на телепортацию Хомяков также тратит энергию, расход которой напрямую зависит от преодоленного расстояния. И в жарком бою, когда нужно всячески беречь силы, Мангусту гораздо проще прыгнуть за стенку, в соседнюю комнату, чем куда-то еще. Тем более что ему отлично известно, что за стенкой безопасно…)
Я снова перехватываю «Шторм» левой рукой еще до того, как дверь распахивается, и вваливаюсь в ванную, держа палец на спусковом сенсоре. Если Вектор ошибся и противника здесь нет, я добровольно загоняю себя в ловушку, поскольку Хомяков, вернувшись в комнату, заблокирует меня тут, как в муху – в бутылке. И никуда я отсюда уже не денусь, ибо ни окон, ни других дверей в ванной нет.
Чертов математик не ошибся! Мангуст действительно переводит дух и перезаряжает оружие там, куда Вектор меня отправил! Одноглазый мерзавец стоит в дальнем углу ванной, поставив одну ногу на унитаз, и в момент моего появления как раз закрывает снаряженный новыми патронами револьверный барабан. Выброшенные из него стреляные гильзы упали на унитазную крышку и скатываются на пол, словно разбегающиеся от Хомякова, мелкие биомехи-мозгоклюи. Он наверняка услышал мои шаги под дверью. Но не стал тут же перемещаться в зал, а решил сначала закончить перезарядку – надо думать, побоялся предстать передо мной и, возможно, выжившим Вектором с неготовым к стрельбе оружием. Как поступит Мангуст в следующее мгновение – исчезнет или сначала выстрелит в меня, – трудно сказать. Однако нет смысла ждать следующего мгновения. И я жму на спусковой сенсор в тот же миг, как на вражеском револьвере клацает защелка закрывшегося барабана…
Я опять опаздываю! Моя очередь крошит настенный кафель и разбивает унитазный бачок, и только! Такое впечатление, что Мангуст измеряет время не секундами, а их сотыми долями! И успевает исчезнуть, когда я уже не сомневаюсь, что попал в него!
Немыслимое, прямо-таки сверхчеловеческое везение!
Нервы мои не выдерживают, и я с громкой бранью выскакиваю обратно в комнату, торопясь укрыться, пока мне между лопаток не прилетела хомяковская пуля. Выскакиваю, падаю на пол и качусь назад, к бортику бассейна, поскольку лишь там у меня есть шанс получить хоть какую-то защиту…
Однако револьверного грома почему-то не слышно. Я резко оборачиваюсь, будучи уверенным, что враг уже стоит позади меня и целится мне в затылок… Опять промашка! Ни за спиной, ни с флангов никого нет. И спустя пять секунд – никого. И через десять секунд…
Пятнадцать…
Двадцать…
Как пить дать ловушка! Мангуст увидел раненого и неспособного сопротивляться Вектора и решил сбавить темп, поскольку в одиночку я для него легкий противник. И теперь он засел в укрытии и ждет, когда я, успокоенный тишиной, поднимусь в полный рост, чтобы одним прицельным выстрелом вышибить мне мозги.
Черта с два я поддамся на провокацию! Но разведать обстановку все-таки нелишне, и я аккуратно, не вставая, выкатываюсь из-за укрытия, будучи готовым стрелять при первом же подозрительном шевелении…
…И
Как интересно! Это что, грубая уловка в стиле «охотящаяся на ворон лисица прикидывается мертвой»? Крайне сомнительно. Я и так уже напуган до икоты, поэтому мне ничего не стоит сначала расстрелять притворщика издали и только затем подходить к нему. Слишком неудачный трюк выбрал Мангуст, способный обвести меня вокруг пальца с помощью множества других, куда менее рискованных фокусов. Да и выпавший у него из руки револьвер валяется далековато от тела. По крайней мере, быстро дотянуться до него у Хомякова вряд ли получится.
Пожалуй, стоит дерзнуть проверить, что случилось с нашим неуловимым противником. В конце концов, хоть пойди я к нему, хоть продолжай отсиживаться в обороне, все равно он так или иначе до меня доберется.
Удерживая на прицеле не Мангуста, а его револьвер, к которому он мог внезапно телепортироваться, я осторожными, неторопливыми шагами направился опять-таки не к противнику, а к его оружию. И в итоге добрался до него без приключений. После чего подобрал антикварную пушку, поместил ее в контактный зажим у себя на доспехах и, ощутив новый прилив уверенности, двинул уже непосредственно к Мангусту. Само собой, ни на миг не сводя с него ствол «Шторма».
Хомяков лежал навзничь, раскинув руки и не шевелясь. Его единственное веко было закрыто, и на мое приближение «притворщик» не отреагировал, лишний раз подтвердив, что мои подозрения ошибочны. Осталось лишь уточнить, мертв он или нет, поскольку определить это на глаз было трудно.
Однако, прежде чем вынести Мангусту окончательный диагноз, я заметил нечто весьма любопытное. Такое, что даже в первый момент не сообразил, на что же я гляжу. Зато, когда сообразил, вмиг нашел ответ на вопрос, какая напасть превратила нашего врага из невероятного живчика в неподвижное тело.
Мои пули! Не все, поскольку большинство их осталось в стене ванной, а только первые семь, которые все-таки настигли Хомякова до того, как он телепортировался. Но удивительно было не это, а то, каким образом они в него вошли! Ничего подобного я в своей жизни отродясь не встречал, могу поклясться! Первая пуля угодила Мангусту в печень, но, успев углубиться в тело лишь на свою длину, остановилась. И теперь ее тыльная сторона напоминала шляпку гвоздя, вбитого в плоть и там оставленного. Со второй пулей случилось то же самое, только она попала в правую часть груди и выступала наружу на пару миллиметров выше. Третья торчала рядом с ключичной костью, войдя под кожу примерно на две трети. Четвертая, пятая, шестая и седьмая находились соответственно чуть правее гортани, в нижней губе, под левым глазом и неподалеку от левого виска. Последняя из них задела череп по касательной и сидела в коже, словно заноза. Прочие, скажем так, проколовшие лицо и шею пули, вероятно, достали до трахеи, десны и скулы, но вряд ли нанесли им серьезный вред. По крайней мере, я не заметил в местах их попаданий каких-либо подкожных повреждений и сильного кровотечения.
Мангуст был жив, но находился в полной отключке, поскольку наверняка ощутил за миг до перемещения удар угодившей в него автоматной очереди. А вот для объяснения последующего феномена моих познаний в физике уже недоставало. Что стало с кинетической энергией летящих пуль, которая воздействовала на них и на человека в момент телепортации? Была ли эта энергия полностью поглощена аномальной силой, что вынесла Хомякова из-под огня, или перенаправлена куда-то в иное место? Понятия не имею. Но факт оставался фактом: пули, которые при обычных условиях прошили бы жертву насквозь, все до единой остановились, едва успев воткнуться в плоть. И если не считать этих неглубоких проникающих ранений – сущих царапин для Мангуста, – единственное повреждение, какое я ему нанес, было оглушающим ударом от первых двух или трех пуль, вошедших в тело глубже остальных.