Караул под «ёлочкой»
Шрифт:
– Значит, им наплевать на судьбу Афганистана?
– на щеках Нарханга вспыхнул гневный румянец.
– А если исламисты перейдут границу и начнут войну на территории шурави? Одна - две диверсии где-нибудь в советской Средней Азии могут резко изменить положение... И зачем нам ждать, когда на это решатся исламисты? Мы можем поручить провести такие акции нашим людям. Естественно, никак не афишируя, что это наши люди...
– Гм, в целом предложение неплохое, - Шах Нур Махтари устремил задумчивый взгляд в окно. Порывистый весенний ветер кружил пыль и мелкий мусор над
– Хотя и не бесспорное...
– Если, например, взорвать что-нибудь в самом центре Москвы, скороговоркой продолжал Нарханг, увлекшись собственной идеей.
– Или устроить шурави какой-нибудь новый Чернобыль...
– Нет, это не годится, - решительно возразил министр.
– Слишком чувствительный удар только ухудшит общую политическую ситуацию. Я не исключаю возможность, что в этом случае русские могут вообще ускорить вывод своих войск... Нет, нет, удар должен повлечь минимум жертв, но быть очень чувствительным в политическом плане. Нам нужна громкая политическая пощечина Горбачеву. Удар в такой области, где Советы гордятся своими успехами...
– Гордятся своими успехами?
– переспросил Нарханг и лукаво прищурился.
– Уважаемый Махтари, кажется, этим летом афганец должен полететь в космос на советском космическом корабле?
– Да, где-то в конце августа. Только причем здесь этот полет? Хотя... Погоди-ка...
– глаза Махтари удивленно округлились.
– Так ты предлагаешь...
– Именно это я и предлагаю, - Нарханг весело засмеялся, довольный тем, какое впечатление его слова произвели на хозяина кабинета.
– Если космического полета не будет... Вот, например, если ракета взорвется еще на старте вместе с русскими и афганским космонавтами, это будет двойная пощечина - и Горбачеву, и Наджибулле. Считайте меня идиотом, если после этого вывод советских частей не будет остановлен...
– Если бы ракета взорвалась...
– губы Махтари тронула мечтательная улыбка.
– Я бы первым поднял на заседании политбюро вопрос о продлении срока пребывания на нашей территории войск шурави... Молодец, Ахмад, какой ты молодец!
Чиновник окинул собеседника восторженным взглядом.
– Если чего-то ждешь, а это не происходит, нужно помочь ему произойти, - философски заметил Нарханг и пожал плечами.
– Идею этой операции можно подкинуть нашей оппозиции... Кого выберем: Исламскую партию, клан Моджаддади, ваэзов? Или может быть, исмаилитов из общины Кияни?
– Ни в коем случае!
– министр вскочил на ноги и нервно заходил по кабинету.
– Диверсионная группа должна быть оппозиционной, но контролироваться нами по неформальным каналам. У тебя есть кто-нибудь на примете?
Махтари остановился около окна и прикрыл распахнувшуюся от порыва ветра форточку:
– Нас вполне устроит какой-нибудь из небольших отрядов сопротивления...
– Самый страшный враг - это бывший друг, -Нарханг усмехнулся, показав ровные белые зубы.
– Что вы скажете о группе «Шолее джавид» Калакани, уважаемый Махтари? Они всегда ориентировались на Пекин и в свое время вышли из фракции «Хальк» НДПА...
– Калакани?
– Шах Нур
– Но его ведь казнили еще лет восемь назад...
– Да, сам Калакани был расстрелян, - Ахмад наклонил голову в знак согласия, - Тогда же были разгромлены и все крупные военные формирования «Шолее джавид». Разгромлены, кстати, с участием советских войск... Но небольшие группы нам удалось сохранить...
– Нам?
– появившаяся на лице министра ухмылка была ледяной.
– Вам, дорогой Ахмад, вам удалось их сохранить. Вопреки решению партии...
– Пусть так, - миролюбиво согласился Нарханг. Он сегодня не был расположен вступать в спор по пустякам.
– Согласитесь, уважаемый Махтари, лучше иметь контролируемое маоистское подполье, чем неконтролируемую партизанскую группу. Люди Калакани до сих пор одинаково ненавидят и шурави, и кабульский режим. Но я знаю о каждом их шаге. И даже немного подкармливаю их структуры финансовыми инъекциями. Члены «Шолее джавид», конечно, и не подозревают, кто в действительности их содержит...
– Кажется, действительно настало время использовать ваших питомцев для наших целей, -Махтари задумался.
– Хорошо, это стратегия. А тактика? Как группа попадет на советскую территорию? Как ваши люди проберутся на космическую ракету?
– Мы можем перебросить группу воздушным путем, по нашему каналу. Это совершенно безопасно и надежно. Что же касается ракеты...
– продолжил фантазировать Нарханг.
– Диверсантам вовсе и не нужно будет к ней пробираться. Я думаю, что достаточно подойти к стартовой площадке на расстояние выстрела из «Стингера». Среди членов «Шолее джавид» достаточно опытных стрелков.
– Но тогда они не смогут скрыться, - возразил Шах Нур Махтари.
– Если «Стингер» попадет в ракету и космический корабль взорвется, русские бросят все силы на задержание группы. Вашим людям не удастся уйти, Ахмад.
– И прекрасно. Пусть шурави возьмут живьем диверсантов, которые одновременно связаны и с Пекином, и с исламистами...
– Вы дьявол, Ахмад, - министр снова уселся в кресло за рабочим столом и довольно заулыбался.
– Вы настоящий дьявол!
– Я просто не люблю, когда мне мешают зарабатывать себе на хлеб, уважаемый Махтари, -Нарханг развел руками.
– Когда начинать планирование операции?
– Немедленно, - государственный чиновник пододвинул к себе папку с бумагами, давая понять собеседнику, что разговор окончен.
– И запомните, Ахмад, все детали этой операции должны знать только два человека. Вы и я.
– Я понимаю, уважаемый Махтари, - Нарханг поднялся со стула.
– Только два человека: вы и я.
2.
25 мая 1988 года.
Исламская республика Антавия, Маузалибад.
Управление Секретной службы.
– Интересно, - генерал Анвар Халеф сложил вместе листы информационной сводки и отложил их в сторону.
–
Очень интересно. Этот блудливый осел Махтари и в самом деле уверен, что его кабинет не прослушивается?