Кареглазая моя
Шрифт:
Стоило ему снова потянуться ко мне, я выставила перед ним руку. Пальцы дрожали.
– Погоди… погоди. – Я задыхалась, словно быстро пробежала дистанцию в сотню метров.
Джо тоже. Я добралась еле-еле до большого мягкого кресла и присела на подлокотник.
Ноги не держали меня. Каждый нерв протестующе выл. – Наверное, нам не обойтись без
буферной зоны. Пожалуйста, просто… стой там и дай сказать пару слов, ладно? – Спрятав
руки в карманах, Джо кивнул в знак согласия
для ясности, – начала я, лицо еще жарко пылало, – я более чем довольна проведенной
ночью. В постели ты великолепен, уверена, тебе об этом говорила куча женщин. Однако
мне нужен простой парень, такой, в ком я могу быть уверена, а ты… ты не из таких.
Джо остановился и обратил ко мне озадаченный взгляд.
Я облизала пересохшие губы и попыталась унять пульс.
– Видишь ли, это как… еще давным-давно моя мама хотела на день рождения сумку от
Шанель. Она прилепила рекламу из журнала на холодильник и без конца о ней говорила.
Мой отчим купил ей эту сумку. Мама положила подарок на верхнюю полку в шкафу прямо
в специальной защитной обертке, в которой продавали сумку. Но мама никогда ее не
носила. Когда спустя несколько лет я спросила, почему сумка от Шанель навсегда
поселилась в шкафу, почему мама никогда ее не вытаскивала, мама ответила, что сумка, дескать, слишком роскошная, чтобы таскать ее каждый день. Слишком дорогая. Ей не
хотелось переживать, что она ее поцарапает или потеряет, и к тому же сумка не подходила
ни к одному платью. Она просто не подходила маме. – Я помолчала. – Ты понимаешь, что
я хочу сказать?
Джо в недоумении помотал головой.
– Ты та же сумка от Шанель, – пояснила я.
Он помрачнел.
– Прекрати изъясняться метафорами, Эйвери. Особенно теми, где я торчу в каком-то
чертовом шкафу.
– Да, но понимаешь ли ты, что я…
– Я хочу знать настоящую причину, почему ты не хочешь встречаться со мной. Что-то
понятное. Типа, тебе не нравится, как я пахну, или ты думаешь, что я кретин.
Опустив глаза, я обводила кончиком пальца геометрический узор на обивке кресла.
– Мне очень нравится, как ты пахнешь, – возразила я. – И ты вовсе не кретин. Но… для
тебя это игра.
Последовало странно долгое молчание, потом я услышала недоуменную реплику:
– Игра?
Я подняла голову. Неожиданно для меня Джо выглядел потрясенным.
– Где ты нахваталась этих идей?
– Я была рядом с тобой, Джо. И лично стала свидетелем, как ловко ты устанавливаешь
связи. Разговоры, танцы, ты точно знал, как разыграть все так, что я с тобой чувствовала
себя уютно. И когда мы
предусмотрел каждый шаг.
Джо пронзил меня оскорбленным взглядом, загар приобрел цвет красного дерева.
– Ты злишься, что у меня был презерватив? Ты что, предпочла бы обойтись без него?
– Нет! Только все это как-то… как-то опытно, что ли. Так гладко. Рутина, которую ты
отточил до совершенства.
Его голос прозвучал тихо, но колко.
– Есть разница между «иметь опыт» и «играть». Я не делаю зарубки, коллекционируя
женщин. И для меня это не обыденное дело. А бумажник на прикроватной тумбочке не
делает меня гребаным Казановой.
– У тебя было много женщин, – настаивала я.
– Что, по-твоему, «много»? Какое число мне нельзя превысить?
Задетая ноткой презрения я спросила:
– До прошлого уик-энда ты когда-нибудь спал с женщиной в первую встречу?
– Однажды. В колледже. Правила были заранее известны. Какое это имеет значение?
– Я пытаюсь донести до тебя, что близость для нас значит разное. Такой секс на раз у меня
впервые, не говоря уже о том, что я первый раз сплю с кем-то после Брайана. У нас с
тобой даже не было ни одного свидания. Может, ты и не считаешь, что играешь, но в
сравнении…
– Брайан? – в тревоге посмотрел на меня Джо.
Пожалев, что сорвалось с языка, я коротко бросила:
– Мой жених. Мы были помолвлены, потом расстались. Неважно. Я считаю…
– Когда это было?
– Неважно.
Я застыла, когда Джо стал ко мне приближаться.
– Когда? – настаивал он.
– Когда-то. – Я встала с кресла и отступила. – Джо, буферная зона…
– Когда ты последний раз спала с ним? С кем-то вообще?
Он взял меня за руки. Я отступила еще на шаг, пока не наткнулась на книжные полки,
теснимая его большим телом.
– Пусти, – еле слышно попросила я. Мой взгляд метался. Я старалась смотреть куда
угодно, только не прямо на Джо. – Пожалуйста.
Джо был безжалостен.
– Год? – Пауза. – Два? – Поскольку я молчала, он гладил мои плечи, и от теплоты его
ладоней я покрылась гусиной кожей. – Больше двух?
Я никогда еще не чувствовала себя такой уязвимой и испуганной. Слишком много из
прошлого открыла, напрасно показала охватившую меня неуверенность в себе и
наивность. Пока я слабела под жаром ладоней, меня осенило, что, возможно, я судила Джо
не так, как стала бы судить более эмоционально защищенная женщина.