Карьерский оборотень
Шрифт:
— Тогда зачем стрелять в безобидную собаку? Зачем огорчать одинокую старушку, для которой пес был единственным другом?
— Я не знаю… Может быть, Иван… Он в тот вечер очень злой был, вот и решил выместить свою злобу… нет, не знаю.
Катя попыталась представить себе Ивана, стреляющего в собаку, и — не смогла. Но с другой стороны, Егоров… Он и не пытался убедить ее в правоте своих слов. Не веришь — пойди спроси у других. Что же там случилось на самом деле? Откуда здесь чудовища? Но кто-то же набросился на Романа? Не могло
— Всякое бывает, — усмехнулся Егоров.
— А может быть, Иван стрелял в другую собаку, которая действительно набросилась на брата? — неуверенно предположила Катя, почему-то зная, что у Егорова и на это есть готовый ответ.
Так оно и вышло.
— В эту, Катя, к сожалению, в эту, — вздохнул Егоров. — Милиционер обнаружил следы крови и в огороде моей хозяйки. Подстреленный пес прибежал домой, но, видимо, потом совсем обезумел от боли и умчался в старый карьер. И там исчез. Думаю, навсегда. Я весь день, как мог, утешал бедную Елизавету Петровну.
Катя взглянула на затаившийся во мраке старый карьер и почувствовала, как страх холодным клубком заворочался в груди. Там, внизу, и вправду были джунгли — незнакомый, непонятный, пугающий мир.
— Пойдемте домой, — сказала Катя, — уже поздно, да и прохладно стало.
— Не печальтесь, Катя, — сказал Егоров. — Что было, то было.
Катя интуитивно почувствовала, что он хочет обнять ее, наверное, слова о том, что прохладно, стали своеобразным сигналом к этому. Она вся напряглась, готовая сбросить его руку, если та ляжет на ее плечо. Егоров опустил уже поднятую руку.
Они вышли на центральную улицу. Навстречу группами, парами и поодиночке шли люди — в клубе только что закончился вечерний сеанс. Катя чувствовала на себе укоризненные, а то и просто враждебные взгляды земляков. Она повернулась к Егорову, словно ища поддержки, но ее спутник шел совершенно спокойно, не обращая внимания на людей. Он смотрел вперед, будто бы сквозь идущих навстречу.
«Как неудачно мы попали на эту улицу, — подумала Катя, смущенно опуская глаза. — Не дай Бог Иван появится, устроит скандал, и все будут на его стороне. Что же это я делаю?»
Невысокий старик в фетровой шляпе остановился прямо перед Катей, подергивая себя за рыжий ус. Это был учитель пения Леонид Поликарпович.
— Как же так, Катенька? — удивленно спросил он. — Выходит, то, что люди говорят, — правда?
— Что правда? — спросила Катя.
— Ну, то, что вы с Иваном окончательно разругались?
— Глупости это, Леонид Поликарпович, все у нас хорошо.
— И тем не менее ты гуляешь с другим человеком. А я ведь уже на свадьбу был приглашен, ты помнишь? Сама же просила поиграть на скрипке и на баяне. Я дома репетирую вовсю, жду не дождусь…
— Катя просто показывала мне поселок, рассказала о заброшенном карьере, — холодно сказал Егоров. — Ничего предосудительного в этом, надеюсь, нет.
—
— Как это понимать? — спросил Егоров.
— Прямо так и понимайте, молодой человек, — совсем сердито сказал старик. — Что замечательную девушку представляете в нехорошем свете. Если вы не знаете, что Иван и Катя готовятся к свадьбе, так знайте. И сделайте правильные выводы!
— Пожалуйста, Леонид Поликарпович, не надо сердиться, — растерянно попросила Катя.
Егоров вздрогнул, торопливо прикрыл ладонью глаза, будто у него вдруг разболелась голова.
— Я не думал, что из-за пустяка возникнет такой шум, — глухим голосом пробормотал он. — Вы можете осуждать меня, чужого человека, хотя, по правде не за что. Но как вам не стыдно плохо думать о Кате? Вы же ее давно знаете!
— Ты меня не стыди! — строго сказал Леонид Поликарпович. — Лучше отойди от нее подальше!
И, с гордо поднятой головой и ощущением выполненного долга, старик зашагал вперед.
— Наверное, нам не следует больше встречаться, — неуверенно сказала Катя. — У вас и вправду могут быть неприятности, Володя.
— Как скажете, Катя, так и будет, — смиренно ответил Егоров, отрывая ладонь от лица. — Я вам уже говорил, что с трудом переношу явное хамство. Не могу понять, как людям не совестно лезть в чужую жизнь? Неужели не канули в прошлое времена, когда поведение супругов обсуждали на партийном собрании? Прилюдно ворошили грязное белье? Я думал, с этим покончено…
— Да вы не огорчайтесь, Володя, — улыбнулась Катя. — Я ведь действительно пригласила Леонида Поликарповича на свадьбу, вот он и принял нашу прогулку близко к сердцу. Не надо провожать меня до калитки, сама дойду. До свидания, Володя.
— Надеюсь, до скорого свидания, — со значением сказал Егоров.
Некоторое время он стоял посредине улицы, глядя на удаляющуюся стройную фигуру, а потом неторопливо пошел к своему жилью.
В темном переулке от забора вдруг отделился огромный мужик, подошел к Егорову, схватил ручищами за полы куртки, рявкнул, дыша в лицо перегаром:
— Ну ты, козел! С девочками нашими разгуливаешь?! Без разрешения? А ну давай гони тысчонку на бля… гоустройство поселка Карьер!
Егоров брезгливо отстранился. Он узнал мужика, которого часто встречал у магазина, где тот ошивался в надежде залить свою неиссякаемую жажду. Вася Косой, тоже местная достопримечательность. По словам Елизаветы Петровны, притворяется больным, а на самом деле обычный тунеядец и пьяница. Живет один в полуразвалившейся хатенке вот в этом переулке.
— Тебя участковый послал, да? — спросил Егоров, вытаскивая из кармана тысячерублевую бумажку.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
